«Выставка достаточно жёсткая, но я верю в псковичей, они – люди мужественные. И правду войны должны видеть все», - сказал на открытии Владимир Сварцевич. В этот момент отлегло от сердца. Не только из благодарности за эту веру в нас, но и потому, что Псков понял и принял всё, что стало содержанием «Контртеррора».
Люди внимательно слушали автора: «Вот это Татьяна Ешина. Узнали? Её сын служил в Чечне. Сколько подарков она привезла туда солдатам! Она в Пскове возглавляла отдел по празднованию 1100-летия города». Сейчас Татьяна Сергеевна работает в Пушкинском музее-заповеднике. «А вот её сын, Сергей», - с противоположной стены прощально машут в фотокамеру два солдатика. Сергей – светловолосый, чуть повыше товарища. И тут же осторожный вопрос: «А он жив?..» - «Жив, жив!» - успокаивает Владимир Савельевич. Просто в том безусом, загорелом, обстрелянном парне трудно узнать улыбчивого бородатого мельника из Бугрово, которое тоже является частью Пушкинского музея-заповедника.
Псковичи плакали, обнимали фотокорреспондента Сварцевича, благодарили. Он от объятий не уклонялся, только всё повторял: «Да мне-то за что спасибо?» Да за работу. За трудную мужскую работу.
На открытие выставки пришёл глава города Пскова Иван Цецерский. Сразу остановился перед траурной фотографией Марка Евтюхина… А мы как-то и забывать стали, что Иван Цецерский - подполковник в отставке, в 1995 году тоже был в Чечне.
Порадовали (если это слово вообще уместно в данном контексте) вопросы псковских журналистов. Потому что их больше волновали вопросы самоцензуры, чем цензуры (про последнюю что уж было спрашивать: видим работы Сварцевича, значит, не было её, да и сам автор отрицает). А про самоцензуру… Тоже слово неуместное. Не её имел в виду Владимир Савельевич, когда рассказывал эпизод о не поднявшейся для съёмки руке: убило товарища генерала Трошева, буквально разворотило взрывом миномёта. Что там могло остаться от человека… Часы. На руке сохранились и тикали часы. И увидев это, генерал встал на колени и завыл. «Я просто не имел права это снять», - говорил Владимир Сварцевич.
И ещё рассказал про то, как соврал жене своего друга, вернее, уже несколько минут как вдове, вдруг безошибочно позвонившей в тот самый час. «Сказал, что нет его, помыться отошёл. Не мог. Да и нельзя. О смерти должен командир сообщить. Но она мне потом сказала, что уже знала… Когда звонила, уже знала», - невероятно трудно, наверное, это произносить, когда погибший в Беслане друг, боец спецназа ФСБ, подполковник Олег Ильин смотрит на тебя с фотографии. У него позывной в бою был – «Скала»…
Неблагодарное это дело – пытаться пересказать фотографию... Это только Владимир Сварцевич может, но он уже уехал. А фотографии его ещё с нами. Они сами за себя скажут.
Фотовыставка «Контртеррор» корреспондента «АиФ» В. Сварцевича 
Словно чума. Добровольцы ехали в Чернобыль не за деньгами и славой