Нужен ли на Северном Кавказе наместник Кремля, о котором говорил в своем послании Д. Медведев? Кто им может быть? Сколько еще времени надо, чтобы регион перестал быть горячей точкой? Как победить коррупцию? Обо всем этом главный редактор «АиФ» Николай Зятьков поговорил с президентом Республики Ингушетия Юнус-Беком Евкуровым.
«AиФ»: - Как вы отнеслись к предложению президента о том, что на Северном Кавказе должен быть представитель Кремля? Не ущемляет ли это ваши полномочия, и полномочия других глав северокавказских республик?
Юнус-Бек Евкуров: - Ни в коей мере не ущемляет. Назначение ответственного лица, который имел бы полномочия, связь с первыми лицами государства, мог бы в реальном режиме времени донести любую возникшую проблему – важный шаг в стабилизации ситуации. Главное - выбрать сейчас правильного человека, собрать всех глав северокавказских республик, и все проблемные вопросы проговорить, чтобы возникло понимание ситуации. Этот человек должен иметь полномочия напрямую работать со всеми государственными органами. Между ним и тремя первыми лицами государства – президентом, премьером и главой президентской администрации – не должно быть посредников, иначе, в моем понимании, смысла в этой фигуре не будет.
«AиФ»: - Кто это должен быть, военный?
Ю.-Б. Е.: - Это должен быть нейтральный человек, не связанный никак ни с одной из республик. Добросовестный, честный, желающий навести порядок. Скорее всего, русский. Понятно, что он не должен быть замешан в каких-то коррупционных или криминальных делах.
«AиФ»: - У вас уже есть предположения относительно конкретных лиц?
Ю.-Б. Е.: - Информации у меня нет. Но если говорить о тех, кто мог бы эту должность занимать, можно назвать Дмитрия Козака, или Григория Рапоту (полпред президента в Приволжском федеральном округе, в 2007-2008 гг. работал на этой должности в ЮФО. – Ред.). Это те, кто на слуху, кого знают и руководители республик, и население.
«AиФ»: - Получается, что это мера вынужденная, крайняя, и в послании президент сказал, что Северный Кавказ - горячий регион, проблема требует решения. Уже давно не ведутся активные боевые действия, столько времени прошло, а обстановка не налаживается. Почему, какие, по-вашему, причины?
Ю.-Б. Е.: - Много причин, каждая из них может претендовать на главную. Можно начинать с развала Советского Союза, когда людям дали много свободы, и они ею воспользовались, как смогли. В тот период столкнулись два народа, ингушский и осетинский в Пригородной районе Северной Осетии, в тот момент случилось то, что случилось в Чечне. Политика центра была выстроена неправильно, на бегу, на ходу, и я не исключаю здесь подстрекательств, которые спровоцировали локальные военные конфликты. Да и потом неправильные выводы делались. Взять тот же Пригородный район Северной Осетии. Нужно понимать, что конфликт не должен длиться 17 лет, его нельзя консервировать, надо решать проблему. Ведь все это тянет за собой еще и такие вещи, как присутствие в регионе под видом благотворительных организаций спецслужб других стран, которые ведут подрывную работу против России.
Что можно сделать? То, что сегодня делается, чего не было все те годы. Где-то с 1999-2000 годов пошла целенаправленная политика. Со стороны кажется, ничего не изменилось. Нет, изменилось, хотя должно быть четкое понимание, что исправить все быстро не получится. Особый фактор - религиозный. За последние годы и В. Путин и Д. Медведев не раз встречались с муфтиями, имамами, бывают на открытиях мечетей, демонстрируя таким образом, что религия важна. Молодежный фактор важный. Я понимаю, нельзя разделять молодежь на кавказскую или сибирскую. Но с нашей молодежью надо работать, замечать ее. Нельзя не говорить и о высоком уровне безработицы, о коррупции. Постепенно решая все эти проблемы, можно выправить ситуацию.
«AиФ»: - Я уже говорил это и Рамзану Кадырову, и вам повторю: во многих российских регионах такие же проблемы, как в Чечне и Ингушетии – безработица, нищета, коррупция чиновников. Но им такого внимания со стороны федерального центра не уделяется, не выделяются такие огромные средства из бюджета. На этом фоне, когда показывают репортажи из Чечни, как мечеть построили, ледовый дворец открыли, международный аэропорт, Ксения Собчак в гости прилетела, вроде бы и радоваться надо успехам, а осадок остается, радости особой нет. Да и гордый кавказский народ, получается, живет за счет других, с протянутой рукой…
Ю.-Б. Е.: - Согласен с вами. Я послужил, по всей России поездил, знаю, как люди живут. И у себя в республике я говорю: в 150 километрах от Москвы люди живут без газа, света, дорог. У нас все более менее в этом плане неплохо, надо просто работать. А работать и не хотят. За 17 лет люди испортились в этом плане. Проще от благотворительных организаций помощь получать, от олигархов перед выборами подачки, украсть из бюджета, чем своим трудом заработать. Недавно объезжаю населенные пункты, в одном мне говорят, вот мы нищим, вернее, ущербным, даем каждый месяц 1000 руб. Я спрашиваю, сколько у вас таких? 15 человек. А когда начинали давать, сколько было? Трое! Попросил привести мне кого-нибудь из них. Смотрю, руки-ноги целы, голова на месте, в чем ущербность, спрашиваю? Не давайте ему деньги просто так, пусть улицы метет, клумбы вскопает. А то ведь скоро все село ущербное будет.
«AиФ»: - Что вы делаете, чтобы решить проблему?
Ю.-Б. Е.: - Во-первых, говорим правду. Нравится, не нравится, но говорим. Во-вторых, стараемся максимально снизить роль незаконных поборов. Важный вопрос – беженцы. Просим федеральный центр, чтобы деньги выделялись на конкретный счет конкретного человека. За этот год порядка 3,5 тыс. семей вернули в Чечню, остались 1,5 тыс. Стараемся обеспечить работой максимальное количество людей. Вовлекаем жителей в софинансирование. Надо свет, газ провести, линию по улице прокладываем, во двор – уже за свой счет, дорогу прокладываем – предлагаем какие-то участки оплатить. А то получается, что деньги, выделенные на инфраструктуру, осели в кармане главы администрации, и народ снова начинает требовать с нас. Конечно, люди в этом не виноваты, но если такой факт есть, они в силах повлиять на ситуацию. Надо дать понять, что все в наших руках. Что касается помощи из федерального центра, надо максимально контролировать эти средства. Я сам предлагаю федеральным министрам, пусть раз в месяц присылают представителя, пусть и меня тоже контролируют, чтобы не было разговоров.
«AиФ»: - Вот вы дали телефон свой мобильный, чтобы люди звонили и про коррупцию рассказывали. Действует?
Ю.-Б. Е.: - Я не ожидал, что он будет иметь такую практическую пользу. Я с утра прихожу на работу, и мне на стол ложится распечатка со звонками. Сначала был вал звонков, больше не по делу, просто проверить, правда это или нет. Вообще, на звонки помощник отвечает, но иногда и я беру трубку, ведь народу тоже приятно с президентом пообщаться, да и мне интересно послушать. Это разная информация, по многим проблемам. По многим сигналам информируем глав администраций, а вечером они должны отчитаться, как отреагировали. И факты коррупции проверяем, комиссии специальные проверяют. К сожалению, приходится комиссию на комиссию накладывать, чтобы в результате правды добиться. И люди знают, что будет повторная проверка, поэтому стараются не скрывать информацию. Я ввел практику, когда по сигналу на проверку выезжает чиновник - родственник того, на кого поступил сигнал. Он знает, что потом будет повторная проверка, поэтому старается работать честно. Чаще просят, мол, можно предупредить на первый раз? Я говорю, хорошо, но ты своим креслом, своей репутацией теперь за него отвечаешь. И вот он тейп свой собирает и говорит, смотри, а то и я с должности слечу, и тебя накажут.
«AиФ»: - А как же так произошло, что пока вы в Москве в госпитале после теракта были, тех, кто под следствием за коррупцию находился, на свободу отпустили? Совсем страха нет?
Ю.-Б. Е.: - Я очень многих огорчил, когда вернулся живым-здоровым, я даже перед ними извинился, что так случилось (смеется). Я, конечно, искренне благодарен тем, кто сопереживал, сочувствовал, но есть и другие люди. Что касается ситуации, по этому поводу на днях я был у председателя Верховного суда, нашли общее понимание проблемы, и будем трогать с места этот воз судебный. Ведь что получилось? Люди заранее проплатили судьям. Не за себя, за бухгалтеров или замов своих, которые все на себя взяли за небольшую плату и обещание через пару дней оказаться на свободе. Теперь пошел обратный процесс, через прокуратуру, опять уголовные дела будут заводить. Теперь все понимают, что мы намерены идти до конца. У нас нет цели посадить, мы не кровожадные. Верните то, что украли. Но вернуть-то трудно. Потому что он 120 млн. рублей украл, большую часть из них отдал в виде отката, и забрать эти деньги уже не может. Остальные на недвижимость потратил, себе, детям, детей на учебу отправил. Со всем этим расставаться трудно. Один только пример был, когда 14 млн. 700 тыс. руб. принесли, но это только часть украденного, за это никто прощать не будет.
«AиФ»: - Но вы понимаете, что нарушаете привычный порядок жизни для многих, заставляете чиновников работать, пытаетесь пресечь коррупцию, меняете правительство? Какую-то часть населения вы возбуждаете против себя, и терракт тому подтверждение.
Ю.-Б. Е.: - Я чиновникам говорю, пожалуйста, пользуйтесь своим положением, создавайте свой бизнес. Вот есть интересные инвестиционные предложения, одобренные мной и правительством. Если чиновник умный, возьмет брата, свата, прикрепит к предприятию (это же инвестиционный проект), и будет иметь там свою долю. К примеру, есть министр строительства. Пусть предложит мне за счет бюджетных средств построить оптовый строительный склад, большой такой, хороший. И на этом складе, напрямую, не через посредников, будут продавать стройматериалы его же родственники. Ничего плохого в этом нет. Главное - не воруй бюджет. Вот мы сейчас строим заводы, цеха, их необходимо акционировать, продать в частные руки. Приходи ко мне, возьми кредит, я поговорю о минимальном проценте в банке, выкупи и работай, через три года все вернешь. Я же не ставлю людей в жесткие рамки, что ничего нельзя. И многие теперь стали думать в этом направлении.
Я не согласен, что причиной терракта была моя борьба с коррупцией. Это все же были бандформирования. Но я не исключаю, что если человек украл 150 млн., ему лучше 20 заплатить и заказать меня, чем бояться. Но я объясняю, что дальше так жить больше нельзя. Ведь не в каре вопрос, не в том, чтобы кого-то расстрелять, а в том, чтобы воспитать сознание людей: нельзя воровать свое же, нельзя ждать подачек.
«AиФ»: - По поводу бандформирований – вы начали активно и с ними бороться. В принципе, можно искоренить бандитизм? И когда это произойдет, по вашим ощущениям?
Ю.-Б. Е.: - Сложно сказать про сроки. Если проводить политику профилактики не только в Ингушетии, но и во всем регионе, а тех, кто не сложил оружия, уничтожать, по моим ощущениям, 4-5 лет эта проблема еще будет стоять. У идеологов бандитов есть база, на которую они опираются – беженцы, нищета. Финансы здесь не так уж важны. Скажу вам дикие вещи: те, кто подорвал здание РОВД в Назрани, на круг получили 2,5 тыс. долларов. А ущерба от теракта - свыше 300 млн. руб., погибли 25 человек, десятки ранены. Молодежь завлекают по-разному. Идеологических - мизер, за деньги купили тоже мало. Молодежь в большинстве своем разочарована. Нет в них потребности, родители живут в плохих условиях, а рядом - дети чиновников учатся в Москве или за границей, катаются на шикарных машинах, живут в хоромах. На это и давят. Есть и вопрос шантажа, когда парня сначала используют в слепую, а потом начинают шантажировать. Просят: отвези нас ночью, подожди здесь, постреляют, запрыгнут в машину, и вот он уже соучастник. Конечно, надо сразу бежать в милицию, но и ее боятся. Жестокость и страх - на этом тоже играют.
«AиФ»: - Недавно вы встречались с родителями похищенных молодых людей, и они утверждают, что их детей увезли сотрудники правоохранительных структур…
Ю.-Б. Е.: - Мы сейчас ведем расследование, из восьми четыре случая - явно с участием силовых структур, потому что на бронированных «Уралах» днем боевики не приезжают, не забирают людей. По двум случаям возбудили уголовные дела, начинается расследование, я и в администрации президента и председателя ВС попросил о содействии. Для нас очень важно раскрыть эти преступления и наказать виновных. Я вам расскажу недавний случай в республике, который у нормального человека в голове не укладывается. Ночью на посту ГИБДД останавливают машину. Едет прокурор из Чечни, проверили у него документы, машину, разрешили проезд. Тот трогается с места, достает пистолет, убивает выстрелом в голову сотрудника ДПС и уезжает. Вот довели это дело до суда, скоро в республике будем судить. Никакого мотива, просто беспредел!
И эту банду мерзавцев в погонах, которые людей похищают, надо найти и наказать. Мне доложили, что почти на всех похищенных были какие-то материалы о связях с бандитами. Но вы их накажите по закону, с адвокатами, докажите вину в суде. Потому что и эту ситуацию используют бандитские идеологи. Рассказывают родственникам тех, кого похитили, как его в застенках пытают, а в соседней комнате мать от горя стонет. И вот брат или сын ночью выходит с автоматом, который ему специально подсунули, и начинает расстреливать тех же милиционеров, ему наплевать, они в дом приходили, или нет. Это ни в коем случае не оправдание, но мы должны жесточайшим образом пресекать такие случаи.
«AиФ»: - В Чечне несколько лет практикуют опыт, когда добровольно сдавшиеся члены бандформирований, если на них нет тяжких преступлений (хотя я не представляю, как это выявляют, и что в банде можно еще делать, в шашки что ли играть?), одевают в форму и дают в руки оружие, чтобы они население защищали. Насколько оправданно в мирное время то, что преступники становятся правоохранителями?
Ю.-Б. Е.: - Я сторонник того, что бывшим членам бандпополья, место на стройке, а не в милиции. Но опять же не умоляю достоинств тех, кто сдался и перешел служить в правоохранительные органы. Мы сейчас проводили спецоперации, и нам очень помогли те сотрудники, кто раньше в бандах состоял. Кстати, многие из них имеют боевые награды, которых они честно заслужили именно в борьбе с бандитами.
«AиФ»: - Рамзан Кадыров в последнее время лично руководит спецоперациями. А вы, профессиональный военный, все больше экономикой занимаетесь?
Ю.-Б. Е.: - Что значит «лично руководить»? Есть оперативный штаб, МВД, и т.д. Я операции не разрабатываю, как я могу руководить? Да, я могу приехать и посмотреть, чем могу помочь, обеспечить, поддержать. А руководить там есть кому. Иногда и я беседую с задержанным боевиком или пособником, и это эффективнее, чем пять следователей будут работать. Потому что задержанный чувствует уровень, идет на контакт. Мы ему даем гарантию, что если он будет сотрудничать со следствием, то ему, в зависимости от вины, и срок скостят, и другие условия обеспечат. И тот начинает работать, следователи говорят, что и за месяц бы этой информации не получили. Я считаю, что лично выезжать на место проведения спецоперации, поддержать военных, поговорить с населением о том, что это необходимые меры - это и моя, и Рамзана обязанность.
«AиФ»: - Ходят разговоры о возвращении в Россию Михаила Гуцериева, якобы ему простили его грехи за обещание помочь Ингушетии...
Ю.-Б. Е.: - Я один раз общался с ним на публичном мероприятии, но знаю мнение о нем других людей. Приписывать себе то, что я обратился куда надо, и Гуцериева простили, я не буду. Думаю, что он вернется, мы встретимся, и он предложит помощь. Не мне, я не нищий, а республике, в плане инвестиционных проектов, участия в процессе восстановления Ингушетии. Я не просто думаю, я уверен, что он так сделает.
Но не только бизнесмены должны помочь республике. Те, кто оставили пост президента Ингушетии, тоже должны участвовать в этом процессе. За ними люди стоят, силы какие-то. Я не называю Р. Аушева и М. Зязикова бывшими президентами, называю просто президентами. Вот видите, у меня в кабинете их портреты висят. Их перст судьбы отметил. Я тоже никогда не думал, что стану президентом. Но если так случилось, почему я, уйдя в отставку, должен мешать тому, кто придет после меня? Наоборот, я должен сесть перед телевизором, признать свои ошибки, обратить на них внимание нового руководителя, и призвать народ поддержать его, потому что это наш общий дом. Если нет этого, грош цена всей нашей работе. Я пытаюсь наладить взаимодействие с обоими. Я моложе, мне проще. Я хочу, чтобы в тот же День Победы они вошли в зал, и я бы сказал «Президенты республики Ингушетия», и народ приветствовал бы их, а не меня.
«AиФ»: - Хорошая идея. Вы сказали «Когда я уйду в отставку», так вот, работайте дольше. Вы какую-то свежую струю внесли, обнадежили людей, и не только в Ингушетии, но и всех россиян. Человек вы открытый, прямой, вызывающий доверие. Искренне желаем, чтобы все у вас получилось.
Досье
Юнус-Бек Евкуров родился в 1963 г. в селе Тарское Пригородного района Северной Осетии. Окончил Рязанское воздушно-десантное командное училище, Военную академию им. Фрунзе, Военную академию Генштаба. Генерал-майор, Герой России. С октября 2008 г. президент Ингушетии. Женат, имеет сына.
Жизни президента Ингушетии ничего не угрожает