Александр Немцов: «Стране нужна алкогольная политика»

Об этом мы говорим с экспертом в области алкогольных проблем руководителем отдела Московского НИИ психиатрии Росздрава, доктором медицинских наук Александром Викентьевичем Немцовым.

Хорошо сидим!

– Александр Викентьевич, кругом пишут, что Россия – сильно пьющая страна. В каких показателях это выражается?

– Один из главных – уровень потребления алкоголя. Росстат каждый год обнародует некую цифру, сейчас она – 10 литров чистого алкоголя на душу населения в год включая младенцев. На самом деле потребление значительно выше. По разным оценкам – от 15 до 18 литров. Если 15 – мы в первой тройке сильно пьющих стран. Если 18 – мы «впереди планеты всей». Моя цифра – скорее 15.

– А кто пьет на таком же уровне, как мы?

– Люксембург, Дания, третьи, по-видимому, мы… Что такое 15 литров? Если мы исключим из расчетов детей до 15 лет, стариков, которые пьют уже очень мало, если учтем, что женщины пьют в 4 раза меньше мужчин, то получится, что на каждого взрослого мужчину 15-65 лет приходится примерно 150 полулитровых бутылок водки в год.

– Но это очень много!

– Выходит, среднестатистический мужчина в России примерно через день выпивает по пол-литра водки!

Другая характеристика тяжести проблемы – смертность в связи с употреблением алкоголя. У нас в 1994 году был поставлен рекорд – 54 тысячи смертей только от отравления алкоголем за год. Это сумасшедшая цифра. Ни в какой стране, даже в пьющей приблизительно столько же, такой смертности нет. Сейчас она снизилась до 25-30 тысяч смертей в год, но это тоже много.

Есть еще один показатель – пьяный травматизм. И он у нас огромный.

И такой показатель, как алкогольные психозы. Он более надежный, чем смерть от отравления алкоголем. Значительная часть отравления алкоголем уходит из статистики. У нас пить не стыдно, а умирать от опоя стыдно.

Тип северный – тип южный

– В России в основном пьют водку. В средиземноморской Европе – легкие вина. У нас северный тип потребления алкоголя, у них – южный. Если мы возьмем одни и те же усредненные литры чистого алкоголя на душу населения, но только за одними будут легкие вина, а за другими – водка, что хуже для организма?

– Несомненно, гораздо хуже пить крепкие напитки. В организм сразу вводится большая доза алкоголя. С помощью пива или вина невозможно это сделать. У каждого человека есть некая возможность переработать алкоголь. Это называется базовый обмен. Если человек выпьет даже 10 литров пива, этот процесс растянется на несколько часов. За это время печень может алкоголь дезактивировать, и тяжелые последствия не возникнут. То же и с вином. Но печень не способна быстро справиться с алкоголем из крепких напитков. Он проникает в мозг, во все ткани организма, и они реагируют на него, как на токсический, отравляющий агент. Крепкая выпивка сравнима с легким сотрясением мозга. Происходит паралич мелких сосудов. Меняется соотношение белков в крови, соотношение «хорошего» и «плохого» холестерина. При очень больших дозах алкоголя начинается склеивание эритроцитов. Поэтому сильно пьющие люди просто нафаршированы разными болезнями. И умирают алкоголики, как правило, не от отравления, а от этих болезней, нажитых в результате злоупотребления алкоголем. У кого-то прорыв наступает в сердечно-сосудистой системе, у кого-то в печени, в желудоч­но-кишечном тракте…

Виноваты гены?

– Говорят, организм русского человека хуже расщепляет спирт, чем организм европейца, от этого русские быстрее спиваются…

– Несколько лет назад один начинающий генетик сделал ошибку: приписал русским некоторые свойства народов, живущих в Азии. Но институт генетики да и сам доктор вовремя нашли эту ошибку: все-таки у нас структура генов, управляющих ферментами, расщепляющими алкоголь, точно такая же, как и у европейцев. Генетика – очень точная наука.

Теперь о наших северных народах, которым приписывают непереносимость алкоголя. Хорошо известно, что не могут пить японцы и китайцы, в силу очень высокой активности первого фермента, который разлагает алкоголь. Это приводит к тому, что в организме образуется много очень токсичного продукта обмена – ацетальдегида. Американцы решили проверить, как переносят алкоголь эскимосы Аляски. И к своему удивлению выяснили, что они по генам, отвечающим за расщепление алкоголя, – европеоиды. Тогда ученые проверили целый ряд народностей, живущих на нашем Севере. И кроме одной народности, по-моему, нанайцев, у всех оказалась европейская структура генов, связанных с расщеплением алкоголя. А вымирают северные народы потому, что их оторвали от традиционного типа хозяйствования, традиционного питания. Да, они пьют. Но их пьянство – ответ на стресс, вызванный изменением образа жизни.

Есть и польза

– И в то же время врачи говорят о пользе средиземноморской диеты, куда входят не только рыба, овощи, оливковое масло, но и бокал вина каждый день. Мы знаем, что в сухом красном вине очень много антиоксидантов. Больше, чем в красном винограде или виноградном соке. А антиоксиданты защищают нас от свободных радикалов – разрушителей наших клеток. Значит, чем-то алкогольные напитки и полезны. Можно ли, выпивая бокал вина в день и получая от него пользу, не стать пьяницей?

– Можно не стать. До этого мы с вами говорили не вообще о выпивке, а о злоупотреблении алкоголем. Ничего плохого в умеренном потреблении алкоголя нет. Тем более если это вино. Скажем, бутылка пива, бокал вина, 100 г водки – для мужчины не беда. Если не увеличивать эту дозу.

– А если это каждый день? Если я каждый день буду обедать или ужинать с бокалом сухого вина?

– Ничего страшного. Главное, следить за количеством: не растет ли оно? Надо помнить, как ты пил в начале года, и смотреть, как пьешь в конце. Если количество выпиваемого алкоголя растет, это повод насторожиться и обсудить проблему с наркологом.

– Александр Викентьевич, а сами вы какое вино пьете?

– Я так редко сейчас это стал делать: старость. И старею не только я, но и мои приятели. Но от замечательного аргентинского красного вина, придя в гости к товарищу, не откажусь.

Наш путь

– Я читала, что многие европейские страны, где был распространен северный тип потребления алкоголя (Англия в ХIХ в., Скандинавия в ХХ в.), решали эту проблему так: пропагандировали переход с крепких напитков на вино. Для нас такой путь возможен?

– Когда-то ВОЗ выработал рекомендации для правительств – изменить соотношение потребления алкоголя таким образом, чтобы треть алкоголя потреблялась населением в виде пива, треть – в виде вина и треть – в виде крепких напитков. И Европа сейчас идет в этом направлении. Предоставляет какие-то льготы производителям, продавцам пива и вина… Заметьте, ВОЗ никогда не призывала к трезвости, понимая, что это пустые слова. Четыре тысячи лет человечество употребляет алкоголь. Это замечательный транквилизатор, замечательный антидепрессант. Небольшие количества алкоголя позволяют мобилизоваться в случае усталости. Но увеличение доз сопровождается тяжелым опьянением, зависимостью, травматизмом…

– А нам что делать, чтобы побороть пьянство?

– Начинать надо с научно обоснованной алкогольной политики. Что мы хотим иметь через 5 лет? Чтобы у нас, предположим, потребление снизилось с 15, хотя бы, до 10 литров в год, чтобы смертность от отравления алкоголем снизилась до, хотя бы, 5 тысяч человек в год? Мы должны сначала определить цели.

Потом ликвидировать подпольное производство крепких алкогольных напитков. В 2003 году Счетная палата провела анализ потребляемого алкоголя. И выяснила, что 65% (!) крепкого алкоголя у нас производится подпольно. А это значит, что на рынок он поступает очень дешевым и поэтому столь доступен. Официально у нас около 70% всего потребляемого алкоголя – крепкие напитки. Но если 65% крепкого алкоголя производится нелегально, то на самом деле из всего потребляемого алкоголя крепкий составляет 90%!

Надо что-то делать с пьющими женщинами. С пьющими водителями. С пьющими подростками. Нужна алкогольная политика. А не отдельные меры.

Читайте также

Мнение экспертов о том, нужна ли в нашей стране госмонополия на алкоголь