Поздравить Валентина Яковлевича приедут люди из разных городов России, официальные лица. И это не мудрено. По словам Александра Бологова, «Курбатов…человек, со свежим голосом, с широтой интересов и блестящей памятью». Его книги и порой просто публичные выступления всегда становятся событием культурной и общественной жизни. И дело тут, пожалуй, в удивительной душевной прозорливости, которая приходит с годами, когда суетное и наносное исчезает и остается лишь то, ради чего стоит жить и писать.
Этой весной Валентин Яковлевич стал лауреатом «Горьковской премии» за 2008 года в номинации «Мои университеты». Возрожденная четыре года назад Фондом Культуры РФ, Центром развития Русского языка, издательским Домом «Литературная Учеба», эта награда по замыслу ее учредителей, должна вернуть честь и достоинство русской литературе. По возвращении из Москвы автор этих строк встретился с Курбатовым. Некоторое время спустя текст этого интервью был опубликован к «АиФ-Псков». Однако в силу вечной нехватки газетной плозади, текст беседы получился сильно урезанным. Спустя полгода автор этих строк снова вернулся к этому материалу и вот что самое удивительное: слова, сказанные тогда Валентином Яковлевичем, не поблекли, а наоборот - засверкали новыми гранями, приоткрылся их истинный, глубинный смысл. Поэтому с любезного разрешения юбиляра мы решили разместить на нашем сайте текст этой встречи без единой купюры, пожелав ему не только здоровья, но и осуществления всего его творческих замыслов, а значит - новых книг.
- Валентин Яковлевич, прежде всего, примите наши поздравления по случаю присуждения Вам «горьковской» премии. Вы стали вторым после Ивана Афанасьевича Васильева писателем Псковской области, которые удостоились этой чести…
- Да, компания подбирается хорошая…Одно время про эту премию забыли и ее возрождение, я в этом уверен, должно вернуть публике имя писателя, которым восхищались и Чехов, и Толстой. Сколько хулы за последнее время было возведено на имя Горького? Человек, не перелистнувший ни одной страницы его прозы, уже его презирает за фразы «те, кто не с нами, тот против нас», «если враг не сдается, его уничтожают». При этом дилетант не догадывается, что все они принадлежат небезызвестному г-ну Ленину и взяты из одноименного очерка. Возрождение этой награды, на мой взгляд, попытка наследовать прежнюю литературную традицию, поддержать высокий статус того самого, горьковского размаха…
- Сегодня очень много говорят о том, что печатное слово девальвировалось, стерлось от частного употребления. Вы, как писатель, это чувствуете?
- Я чувствую, что сегодня в людях просыпается пока и им самим странная, но естественная тоска по совестному существованию. С этим я воочию столкнулся, когда в прошлом году отмечали юбилей Валентина Распутина. МХАТ был битком. Надо было видеть, что случилось с людьми, когда писатель вышел на сцену: они хлопали, что-то кричали. У половины – слезы стояли на глазах, как будто они вспомнили в себе что-то позабыто-дорогое, и теперь счастливы были видеть, что еще есть человек, который знает, как пишется слово «совесть». Или вспомните, когда умер патриарх, весь народ повалил на улицу. Не потому что мы все такие благочестивые или глубокие христиане. Нет, мы просто показали, что нам надобна какая-то скрепляющая общество, страну, фигура. Нам нужно вокруг чего-то объединиться. Мы немножко сыграли в православных людей, как будто с упреком приговаривая кому-то начальственному: ребята, смотрите, как мы тоскуем по тому, что должно объединять человеческие сердца. В этом была и некая фронда, и неосознанное отчаяние. Словно мы кому-то показывали: смотрите, как должно жить…
- Может быть тому виной кризис, о котором сегодня так много говорят? Как вы его воспринимаете?
По-моему, уже и самые слепые сердца догадались, что кризис явление духовное, а не экономическое. И русский человек…понял это ранее остальных. Он пока еще не привык жить в финансово-экономическом мире, и пока еще вполне отвлеченно его понимает, но догадывается о самой сути этого опасного для души явления. Русский человек более чувствительный и все привычные для нас разговоры о конце света, которым он любил стращать самого себя, на самом деле сегодня обретают не устрашающую, а какую-то уж домашнюю, привычную форму. Апокалипсис становится повседневен, но именно поэтому мы лучше видим, что выход есть. Он в простом возвращении домой. Лично мне это понимание очень дорого. Будь моя воля, то я бы каждый день писал президенту, председателю правительства, патриарху, как обыкновенно и делали это простодушные русские люди, и напоминал об этом.
- Что бы вы еще написали президенту?
- Например, чтобы каждое утреннее заседание Государственной Думы начиналось с чтения пушкинского «Бориса Годунова», – улыбается Курбатов, - А уж выборные компании - тем более. С тех строчек из Пимена, где декларируется главный, основополагающий принцип любой избирательной технологии.
- Пускай они своих царей великих поминают
за их труды, за славу, за добро.
А за грехи, за темные деянья -
Спасителя смиренно умоляют…
То есть каждого президента, губернатора, главу района, покидающего пост, не поносными словами нужно провожать: дескать, смотрите, какое он нам наследство оставил, каким он был мерзавцем, а наоборот – «Спасителя смиренно умолять». Если бы мы этим простым правилом пользовались, если бы г-н Ленин каялся за грехи Николая Александровича, а товарищ Сталин - за грехи Ленина, то мы бы жили сегодня в государстве невиданной высоты. Мир бы с испугом смотрел бы нас. Надо просто следовать простому и вполне доступному правилу: поблагодарить за лучшее и помолиться, чтобы худшего не было.
- Валентине Яковлевич, есть разные обоснования кризиса, но одно из них, в популярном изложении, звучит так: люди богатые захотели стать еще богаче…
- Кризис – это знак. Знак того, что в страшном накопительстве, в этом сытом калашном ряду, в котором мы никак не можем наесться, должны, в конце концов, прозвучать спасительные слова: дальше так существовать нельзя. Нельзя только есть в три горла, и менять каждый день автомобили. Это не способ существования, а дорога самоубийства. И мне временами кажется, что Господь смотрит на нас и уже с досадой говорит: ребята, я с вами все перепробовал; потопом вас сейчас не возьмешь, потоп для вас слишком консервативен и странен. Тогда попробую вразумить вас на нашем языке. Господь всегда говорит на языке, на котором говорит время. Ну а раз сегодня мы, позабыв человеческую речь и небесное слово, меряем нашу жизнь стоимостью одного барреля нефти, то и наказание избирается экономическое. Иначе нас не разбудишь. Кризис – это осовремененный вариант потопа. Для меня это и духовный знак: человечеству уж пора бы понять простую истину: сколько бы мы штанов на себя не натягивали, в конце конца на заднице они лопнут. Лично я убежден, что горизонтальный путь в истории пройден: очередное открытие, облегчающее нашу жизнь, не добавляет количества счастья на душу населения. Все войны, реформации, контрреволюции совершались ради того, чтобы двигать человечество к совершенному существованию. А оказалось, что достойный человеческий смысл и счастье лежат в какой-то другой плоскости. Мы перешагнули рубеж ХХ столетия и поняли: наш путь, скорей, похож на хождение по кругу слепой лошади.
- Выходит, что в своем горизонтальном движении мы достигли предела. Значит, остается только два пути: вверх или вниз?
- Кому-то это покажется смешным, но сегодня приходит время Андрея Болконского. Посмотрите на его положение взглядом современного человека. У него проблемы в семье, по службе. Ему не нравится война, бестолковая и нелепая, и он, в конце концов, почти с вызовом летит в атаку со знаменем, может быть, надеясь, что убьют. Наполеон склоняется над ним со словами: «Вот прекрасная смерть». А Андрей глядит мимо героического императора и впервые видит аустерлицкое небо и спрашивает себя: «Господи, что это? Почему я раньше не видел этого неба?» Он бежал, как мы, вперед – по горизонтали, и только когда упал в тяжкий для души и Отечества час, увидел небо и тот вертикальный путь, по которому он еще и шагу не ступил. А путь этот не закрыт. Он в сознании того, что мы братья по небу. И рано или поздно догадаемся, что мы единый организм. Что я отвечаю за черненького Обаму, а черненький Обама отвечает за беленькую королеву Елизавету, а все они - за нас, дураков, сидящих здесь, а мы - за них. Потому что мы все дети – Адама и Евы.
- В этой связи о чем бы еще написали президенту?
- О чем? …Написал бы о том, что, в конце концов, все наши энергетические источники когда-нибудь закончатся, А «солнце русской поэзии» - Александр Сергеевич - источник неисчерпаемый. Как и наша огромная русская культура, на которую весь мир глядит, и которую ревниво изучает, про себя догадываясь, что мы еще помним, что-то сущностное и главное - в неизбежном ответе человека перед Богом. Мы ведь еще и не начали использовать этот свой главный энергоресурс, не сделали в этом направлении и шага. Мне бы хотелось, чтобы мы увидели – наконец-то! - собственную культуру в ее бесконечном величии. Господа-предприниматели пока еще не понимают, каким сокровищем мы обладаем, бегая по чужим краям и норовя подальше спрятать не ими нажитые деньги вместо того, чтобы вкладывать их в освоение своей истории. Мы сами расточаем свои сокровища торопливо, суетно. Бездарно…
- Когда с чего же нужно начинать?
- Будь моя воля, я бы просил Дмитрия Анатольевича, как и после войны, принять программу о восстановлении 15-и старинных городов России. Опереться на их духовное наследие. Сталин понимал, что после войны надо поднимать и укреплять ослабленную войной душу нации, поэтому нужно было воскрешать Псков, Новгород, Смоленск и т.д., чтобы восстановить духовные центры России. Сейчас после всех наших новых экспериментов с собою мы оказались в еще более опасных духовных низинах. И спасение опять там же - в материнских объятиях родной культуры и веры.
Наша справка
Валентин Курбатов - русский писатель, критик, публицист (29.09.1939 г.) Окончил отделение киноведения ВГИКа. Член СЖ СССР (1971), СП СССР (1978), академик АРСС (1997). Секретарь СП России (1994-99), член правления СП России (с 1999). Член Совета по государственной культурной политике при Председателе Совета Федерации, Член редколлегий журналов "Лит. учеба", “День и ночь”, “Роман-газета”, редсовета журнала “Роман-газета ХХ1 век” (с 1999) обществ. совета ж-ла "Дружба народов". Лауреат премии имени Толстого (1998), премии имени Бажова (2007), Премии имени Горького (2008).
«Валентин Шашин» возвращается на родину