«Нельзя научиться беде»
А.М.: - Почему я решил это сделать? Я вам не отвечу, поскольку сам не знаю. Идеи всегда приходят странным образом. Сразу оговорюсь: я снимал не фильм-катастрофу (оставим этот жанр американцам), а психологическую, атмосферную метафору того, что случилось в ту апрельскую субботу 1986 года и что вполне в общем смысле соотносится с сегодняшним днём.
По сюжету никто о катастрофе пока не знает, за исключением главного героя. Он понимает, что размах трагедии сопоставим со взрывом 20 ядерных бомб, и бросается спасать девушку, друзей. Но в итоге ничего у него не выходит, потому что жизнь, от которой он бежит, становится парадоксально ещё более притягательной и яркой.
«АиФ»: Как вы считаете, чернобыльская трагедия человечество чему-то научила?
А.М.:- Очень хочется верить и надеяться, что в смысле повышения технической безопасности, надёжности реакторов этот страшный урок пошёл на пользу. Научил ли чему-то ещё? Не знаю… Нельзя научиться беде. В какой-то степени атмосфера опасности сопровождает нас ежедневно. Угроза терроризма, например, как и радиация, невидима, но она висит в воздухе. Но, с другой стороны, преодолевая ощущение беды, люди обретают своё счастье, учатся ценить каждый день жизни. В этом, в общем, один из смыслов моей новой картины.
Техногенные катастрофы напоминают нам о болезнях общества. Так или иначе, но причины этих трагедий - в человеческой безалаберности, халатности, коррумпированности. К катастрофам ведёт целый комплекс проблем. Технический фактор всегда напрямую связан с фактором человеческим, то есть с тем, что внутри самого человека.
«АиФ»: - А что бы вы назвали главной катастрофой нашего времени - кризис, терроризм, неопределённость, коррупцию?..
А.М.: - Если говорить в самом широком смысле, обобщая вышесказанное, дело, наверное, в
переходе от одной формации к другой, в том шве времени, который пролёг сквозь экономику и души людей. Этот перелом мы до сих пор очень болезненно переживаем и будем переживать ещё не один год. Но это вполне нормальный процесс. Не бывает так, что человек болел-болел, умирал-умирал, а потом в один прекрасный день соскочил с постели счастливым и здоровым. Чтобы выздороветь огромной стране, нужно очень много времени.
«АиФ»: - В одном из интервью вы сказали: «Я убеждённый космополит». Что вы имели в виду, называя себя им?
А.М.: - Не уверен, что я когда-либо говорил эти слова, тем более насчёт своей убеждённости. Чем дольше живу, тем меньше в чём-то убеждён до конца. А если и говорил, то разве что в контексте рассуждений об искусстве. Для меня нет в искусстве тем, людей, которых я разделял бы по национальному признаку. Я родился, вырос и живу в Москве. Всю жизнь писал о тех людях, которых встречал. Ментально я москвич. Родина, национальность - это не запись в паспорте. Это то, что у тебя в душе. Это воздух, которым ты дышишь, двор, в котором ты вырос.
Патриотизм для меня - это не крики у телевизора, а вера в человека, кого ты ежедневно встречаешь и о ком рассказываешь в своих фильмах. Это внутренние принципы, незыблемая шкала ценностей, и её не размыть быстротекущему и изменчивому времени.
Кино не умрёт!
«АиФ»: - Одни говорят, что наш кинематограф медленно, но верно погибает, другие утверждают, что умереть кино не может ни при каких обстоятельствах. Что вы думаете на этот счёт?
А.М.: - Я уверен: летальный исход нашему кино не грозит. Другой вопрос - насколько тяжёлым будет его общее самочувствие. Реформы, которые сейчас проводятся, пока оценивать сложно. Надо посмотреть, как они будут работать на практике.
«АиФ»: - А вам как рядовому зрителю каких фильмов сегодня не хватает?
А.М.: - Мне сложно быть рядовым зрителем, хотя я стараюсь. Но вообще как человеку, воспитанному на прежнем кино, мне сегодня крайне не хватает в фильмах содержания, когда за первым смыслом открывается второй, третий, четвёртый. Не хватает новизны, парадоксального, неординарного взгляда на привычные вещи. Да, сегодня общий уровень российского кино внешне приблизился к западным образцам. Но у меня часто остаётся ощущение, что это старательно выполненные упражнения. Смотришь и аплодируешь чистописанию авторов, но чтобы ты вдруг заволновался и, провалившись с головой в фильм, забыв о технической части, стал как раз простым зрителем, - такое случается редко.
Досье
Александр Миндадзе родился в 1949 г. В 1971 г. окончил сценарный факультет ВГИКа. С конца 70-х годов сотрудничает с режиссёром Вадимом Абдрашитовым. Лауреат множества кинопремий, среди которых «Ника», «Золотой орёл», «Золотой Овен» и другие. Автор сценариев таких фильмов, как «Плюмбум, или Опасная игра», «Остановился поезд», «Магнитные бури», «Космос как предчувствие», и др. В 2007 г. впервые в качестве режиссёра снял фильм «Отрыв» по собственному сценарию.
Дэвид Линч: «Идеи подобны рыбам»