И в то же время смогла сохранить ясный ум, заслуженно став одним из мэтров карельской школы переводчиков, крайне востребованной в силу приграничной специфики нашего региона. И теперь, прожив почти полвека в городе, побывав в разных странах, Айли Реттиева всей душой стремится в родную деревню, что на берегу озера Куйто. Туда, где до сих пор ещё звучат мамины песни и целый день заняты работой мамины руки.
Эти люди почти всегда остаются за кадром, хотя без них не вышел бы в свет ни один номер газеты на национальных языках или любая финская книга. Речь, конечно же, о переводчиках. Айли Реттиева - из этой славной плеяды мэтров. Больше сорока лет она переводит в «Карьялан Саномат» газетные тексты с русского на финский язык. Обо всех трудностях перевода она рассказала в интервью «АиФ-Карелия».
Дом чуть не утонул в слезах
- Переводить с русского на финский и с финского на русский пришлось с раннего детства. В нашей деревне Толлорека, что на берегу озера Куйто в Калевальском районе, говорили только на карельском. На этом языке и я, и мой старший брат, а потом и младшие сёстры и братья произнесли свои первые слова. На карельском мама пела нам песни, рассказывала сказки. На родном языке деревенские женщины причитали над гробом, когда в тридцать седьмом, незадолго до моего рождения, умер от тяжёлой болезни отец. С начала войны наша семья эвакуировалась в Архангельскую область. В деревне Чекуево старший брат стал учить меня сначала самым простым русским словам: «хлеб», «ложка», «ножик», «вода»… В первый класс пошла в Чекуево, уже неплохо говоря по-русски и почти забыв карельский. Когда после освобождения Карелии наша семья вернулась в родную деревню, старшего из детей отправили учиться в Ухту (прежнее название посёлка Калевала). А мне по младости лет пришлось снова идти в первый класс деревенской школы, где обучали на финском. Русский же язык преподавался как предмет и только со второго класса. Когда вошли в дом, я увидела на столе газету и очень удивилась: «Мама, почему тут не по-нашему написано?» Это был номер республиканской газеты «Тотоус» на финском языке (прежнее название - «Карьялан Саномат»).
- Как раз, доченька, по-нашему. Скоро ты это поймёшь,- ответила мама.
Тогда наш дом чуть не утонул в моих слезах, я всё твердила: «Не хочу в такую школу, я там ничего не понимаю».
- Может быть, помните первое стихотворение русского поэта, которое выучили наизусть?
- Отлично помню. Это «Зимнее утро» Александра Сергеевича Пушкина. Впервые прочла и выучила его наизусть на финском языке в четвёртом классе. Тогда в школьной программе появился предмет «русская литература». Это не помешало понять то, что хотел выразить поэт. Ведь красоту зимнего утра мы, деревенские дети, видели наяву.
А когда наступали долгожданные каникулы, мы с одноклассниками отправлялись из школы в Ухте в свои деревни на лыжах (до автобусного сообщения ещё было далеко) за 50 и больше километров. Такие походы зимой и летом проделывали каждый год. А наш «транспорт» - обычные деревянные лыжи - хранился в школьном спортивном зале. Так что все прелести и нелёгкий нрав северной природы мы узнавали не по книжкам. В 1963-м году я увидела объявление о том, что в Петрозаводском университете на филологическом факультете открывается отделение финского языка. Вступительные экзамены сдала хорошо. Всего лишь и требовалось перевести статью из газеты с финского на русский и наоборот. Да ещё побеседовать с преподавателем на разные темы. Дома в последний раз истопила старую баньку, попарилась вволю, искупалась в прохладном Куйто, напилась чаю с мамиными калитками и рыбниками из жаркой, знакомой до каждой трещинки печи, помогла чинить рыболовные сети, развешенные в углу двора, прогулялась по деревне, обнялась с родными… И уехала из дома в новую жизнь.
Бурные овации - по-фински
- Айли, как вы всё-таки оказались в штате редакции республиканской финноязычной газеты? Вас туда пригласили?
- Нет, заглянула в редакцию без особых надежд в поисках подходящей работы. Работать с асами перевода - Импи Ваухконен, Вайолет Куусинен и другими - было истинным удовольствием. Но к некоторым особенностям тогдашней газетной практики привыкать оказалось особенно трудно.
- Что вы имеете в виду?
- В печати советского периода, скованной жёсткими правилами и тотальной цензурой, несвободны были не только редакторы и корреспонденты, но и переводчики. Сейчас не верится, что приходилось переводить горы «скучного ужаса» - множество однообразных патетических текстов: «социалистических обязательств» и «пятилетних планов», речей генерального секретаря компартии Леонида Брежнева и его соратников, занимавших в газете целые полосы. Попробуй в них что-нибудь нечаянно перепутай: инициалы, должность или «бурные аплодисменты», поставь вместо «бурных» - «продолжительные» - как минимум скандал с выговором в трудовую книжку обеспечен. Сколько же времени и нервов уходило на эту бессмыслицу! Как хорошо, что это уже в прошлом!
Однажды к нам в комнату заглянул главный редактор: «Айли, смотри, что ты тут напереводила, куда, по-твоему, мы движемся?» Я прочла и чуть не упала в обморок, увидев свой «переход от социализма к капитализму». Меня спасло, что редактор поймал этот ляп до выхода номера. Дело вполне могло закончиться увольнением с работы.
- Айли, вы можете сравнить, насколько более трудоёмкой была ваша работа до компьютерной технологии?
- О! Появление компьютеров настолько облегчило кропотливый труд редакционных переводчиков и журналистов, что сейчас просто невозможно представить, как раньше-то мы справлялись с бумажной рутиной! К примеру, словарный поиск с помощью Интернета - это и просто, и увлекательно, как игра. Сегодня творческому человеку работать в газете намного интереснее, чем во времена «несмолкающих аплодисментов», печатных машинок, телетайпов…
Айли чем дольше живёт, тем больше ощущает в себе деревенские гены. С каждым годом её всё сильнее тянет в Вокнаволок, где уже полтора года, как не стало мамы, Сандры Ремшуевой, но ещё осталась другая родня.
Её мама не признавала слов «не могу» или «не умею», она всегда упрямо повторяла: «Человек, если он в здравом уме, может научиться всему». Айли думает так же.
Праздничная Карелия и её жители - глазами гостей из Дулута 
Зато по линии Баолета. Как в Пскове появился чайна-танец 
Доктор Вахаб Хазал: Людей нужно лечить везде: и в Пешаваре, и в Опочке 
Некоторые любят похолодней. Приключения иностранцев в Пскове