Псков без наркотиков: невидимая война

 Увы, два дня назад потерпевшему ампутировали ступню, чтобы предотвратить развитие гангрены. Возможно, это не последняя операция... Хозиян собаки сейчас заключён под стражу. Не без помощи  псковского общественного фонда «Псков - город без наркотиков». Благодаря этой организации  история мгновенно стала достоянием гласности. По одной простой причине: в фонд обратились родственники пострадавшего. Сотрудники фонда помогли установить личность хозяина собаки, они искали свидетелей случившегося, обратились в СМИ, координировали оказание помощи потерпевшему.

Впрочем, если спросить у руководителя фонда Константина Вилкова, как им всё это удалось, он будет очень аккуратен в выражениях. И первым делом подчеркнёт роль полиции:

- Ну, что значит удалось? Там полиция очень хорошо сработала, хозяин собаки сейчас задержан. Мои сотрудники поддерживают контакт с родственниками того парня…

«Мы в политику не лезем»

- А «Город без наркотиков» - это всё-таки фонд или общественная организация?

- Да можно как угодно называть, у нас ещё процесс регистрации идёт: как подскажет юстиция, так и сделаем.

- Вы работаете в Пскове с августа 2011 года и до сих пор не прошли процесс регистрации?

- Не вижу необходимости с этим торопиться, если честно. Ну, вот зачем она?

- Могли бы претендовать на грантовую поддержку общественных организаций.

- Знаете, мы действительно работаем не первый год, помогли раскрыть немало преступлений, но ни одного бюджетного рубля при этом не потратили. Будет острая необходимость, тогда посмотрим. Но сейчас её нет: я сам коммерцией занимаюсь, социально ответственный бизнес нам помогает. Правда, фамилии свои эти люди не афишируют. А вот наоборот бывает: этой осенью выборы – и в близком Псковском районе, и довыборы в областное Собрание. Вот по этому поводу часто люди заходят: поддержите нашего кандидата! А у нас проект народный, мы в политику не лезем. Пусть человек победит, что-то сделает, в том числе и для «Города без наркотиков», тогда и поддержим.

- Вы говорите, что вне политики, но ведь «Город без наркотиков» - это, можно сказать, «сетевой» проект, начавшейся в Екатеринбурге. Он крепко связан с именем Евгения Ройзмана, который политике не чужд.

- Тогда я немножко расскажу об истории возникновения «Города без наркотиков» в Пскове. Есть у меня очень хороший товарищ – Женя Малёнкин, с которым мы, правда, давно не общались, и я даже не знаю, где он сейчас. По одной простой причине: Женя сейчас в международном розыске. Не хочу углубляться в подробности, верю, что следствие разберётся и невиновных не накажут…

- Он в розыске по уголовным делам, связанным с екатеринбургским фондом «Город без наркотиков»? По поводу насильственного удержания и лечения наркозависимых?

- Да. Но повторю: я не могу об этом говорить. Тем не менее началось всё с моего друга: я несколько лет назад был на Урале, встречался с Женей. Я знал, чем они занимаются, и видел, что результаты хорошие. И Малёнкин попросил меня рассказать в Пскове о проекте «Страна без наркотиков» с тем, чтобы опыт Екатеринбурга распространить на всю Россию. И начали с единого телефона в Екатеринбурге, куда стекается вся информация по стране, а оттуда уже распространяется по правоохранительным органам. Мы этот телефон в Пскове распространили. Пошли звонки... Женя как-то попросил перепроверить информацию, я подключился и просто ужаснулся тому количеству наркотиков, которые были в Пскове! И мы начали работать. А с Женей Ройзманом и сейчас поддерживаем дружеские отношения, и с другими екатеринбургскими ребятами.

Нет такой болезни?

- То есть вы считаете, что больного наркоманией человека можно вылечить против его воли? Насильно?

- Я считаю, что наркомания не болезнь. Вот скажите мне: есть такая болезнь, от которой человек может излечиться в одну секунду сам? Есть масса примеров, когда человек стукнул кулаком по столу: всё, я больше не колюсь. И не колется! Отправь на необитаемый остров конченного героинщика и больного туберкулёзом – что с ними будет? Больной погибнет, а человек, избавившийся от героина, только поздоровеет и посвежеет. Я убеждён, что это не болезнь!

- Избавление от зависимости ни у кого за секунду не происходит. Да и бывших зависимых не бывает.

- А я видел, даже у нас в Пскове.

- Сильные, значит, люди. Если не касаться вопросов реабилитации, то какие дела, в которых вы помогали полиции, стали для вас самыми важными, трудными?

- Есть дело, которое я считаю принципиально важным для себя. Потому, что там были угрозы и давление на сотрудника нашего фонда. Был у нас «в работе» такой сбытчик – продавал гашиш на газовой заправке, мы очень долго его разрабатывали. Сейчас уже идут суды, но вину свою он не признаёт, там 2 хороших, сильных адвоката... Рядовой наркобарыга, рядовой случай, но вот из-за тех угроз случай для меня принципиально важный.

- Вы можете защитить своих сотрудников?

- Конечно. И юридически, и физически, но в рамках закона, разумеется. У нас организация большая – одно время 70 человек работало. Потом прошла большая чистка – 25 человек осталось. Люди-то разные приходили, очень разные. Многие нас не устраивали. И наркоманы приходили.

- Всегда интересовало: неужели действительно так часты случаи, когда наркозависимые пытаются работать в реабилитационных центрах? Или в таких организациях, как ваш фонд?

- Очень часто такое бывает, ничего удивительного в этом нет. Практически все наркозависимые хотят изменить свою жизнь. Они думают о своём будущем или будущем своих детей. Очень часто они ненавидят наркобарыг и пытаются найти способ поквитаться с ними. Но нельзя защищать закон, нарушая его. Это мы объясняем сразу.

Не подмена, а помощь

- А почему в полицию служить не идёте? Не происходит ли тут опять подмена: вы в свободное от работы время ловите преступников, кто-то ещё охраняет памятники, кто-то волонтёрит в детских домах. Параллельно с работой государственных органов - профессионалов, между прочим.

- Во-первых, в полиции я уже своё отслужил, сейчас являюсь членом Общественного совета при УВД Псковской области и считаю свою позицию правильной. Во-вторых, никакой подмены не происходит: полиции должны помогать все законопослушные граждане. Ведь если в стране война – все же идут на фронт? А у полиции война каждый день, просто мы её не видим. И я сейчас одну важную вещь скажу: понимаете, с правовой точки зрения полицейский сейчас меньше защищён, чем общественник. Если бы тот же питбуль, с которого началась наша встреча, вцепился бы в полицейского, тот вряд ли бы применил оружие – он лучше ногу себе дал бы отгрызть.

Полицейский вынужден действовать не просто в рамках, а по каждой букве закона, иначе возможны неприятности с прокуратурой, с прессой, которая вряд ли встанет на его сторону. И так далее. Общественная организация, напротив, может повлиять на общественное мнение, привлечь СМИ, привлечь финансы для помощи людям. Мы просто шире можем смотреть на вещи. Да, возможно, мы менее компетентны… Но мы же помогаем, а не заменяем. Нельзя жить по принципу «моя хата с краю».

- Не трудно так жить?

- Мне легко. Я живу и радуюсь. У меня очень хорошая семья, которая терпит мою работу – тоже, кстати, любимую. У меня есть друзья, есть собака! Есть «Город без наркотиков», который помогает людям. И мне это нравится. Нравится чувствовать, что люди за нас, что за нами правда.