Сергей Рябцев: «Военно-транспортная авиация - сбывшаяся мечта»

Для Сергея Ивановича Рябцева, бывшего бортинженера, капитана в отставке, кавалера ордена Мужества, его АН-12 стал сбывшейся мечтой. Об этой мечте мы и говорили большую часть нашей встречи, которая состоялась в преддверии празднования 100-летия Военно-воздушных сил России.

- У меня и отец, Иван Васильевич Рябцев, всю жизнь служил в военно-транспортной авиации, в Берлинском полку, дислоцированном в Пскове. Он летал очень много: был и в Чехословакии, и в Египте, и в Эфиопии, и в Конго. Все горячие точки мира прошёл. И даже в Перу был: там случилось разрушительное землетрясение, наши туда отправляли гуманитарные грузы. Конечно, я не представлял себе жизни без ВТА. Но летать пришлось учиться на истребителях – в Васильковском авиационном техническом училище. А у нас ведь как? На чём учился, на том всю жизнь и летаешь. Мне просто повезло! Попал в Хабаровск по распределению, и там предложили переучиваться на Ан-12. Я, конечно, согласился… И пошло: Дальний Восток, Анадырь, Сахалин, всё Приморье. Дома редко бывал.

Ощущение войны

- А за что вас удостоили ордена Мужества?

- За Чернобыль… Я очень хорошо помню, как нас туда отправляли. Мы в тот день работали на космос, дежурили в зоне запуска очередного спутника. Только вернулись, нам говорят: в девять вся эскадрилья собирается на аэродроме. Слышали мы про Чернобыль, но ничего конкретного не знали. В общем, отправили нас, 5 бортов, для начала в Свердловск. Ведь АН-12 были доработаны по противопожарному варианту, вот там нам установили ёмкости для специального состава, которым мы с воздуха обрабатывали опасную зону – для её обеззараживания. Каждый день по несколько ходок в район Припяти, Чернобыльской АЭС. Поливали этим составом дороги, шли низко, над самыми деревьями. Сейчас думаю – ведь достаточно было одной птицы и всё… Как у нас говорят – полный рот земли. Вообще, было ощущение, что ты на войне. Дороги, забитые беженцами. И они сразу разбегались в разные стороны, едва услышат нас: от той абсорбирующей жидкости береглись. А где-то через месяц прилетели к нам из Киевского округа врачи. Их первые слова были: «О, а мы и не знали, что вы тут»… Повесили нам на пояса эти накопители, мы их какое-то время поносили, потом отдали. Так и не узнали – «словили» что-нибудь или нет. Потом наши самолёты отправили в Ворошиловград, решали, что с ними делать. И, в конце концов, отправили назад в Хабаровск. Я в «Одноклассниках», кстати, недавно нашёл свой. Летает! Правда, в гражданской авиации.

«Везите назад - брак!»

- В Берлинском полку успели послужить?

- Успел, уже на излёте карьеры. Перевёлся сюда, когда состояние здоровья отца потребовало. А в 99-м году попал под сокращение. Я до Пскова много где послужил ещё, и интернациональный долг выполнял, летал в Германию, Венгрию – после развала Варшавского договора. Потом эскадрилью расформировали, отправили в Улан-Удэ, там снова была учёба – много ведь частей расформировывали. Потом Чечня.

- Тяжёлые годы были?

- Как вам сказать… Противные, что ли. Раньше чувствовал, что нужен, гордость была, уважение было. И самоуважение. А вот в те годы, когда всё разваливалось, разворовывалось, его вдруг не стало. И это, наверное, было самым тяжёлым. Хотя и сейчас обидно смотреть, какое отношение к авиации в Министерстве обороны складывается. А ведь самая стратегически важная отрасль.

- У вас много часов налётано?

- Три тысячи. Для ВТА нормально, но с «Аэрофлотом», конечно, не сравнишь, там счёт на десятки тысяч идёт. Но тут уж ничего не поделаешь – условия работы такие были, что и по полмесяца вылета ждали.

- Истребителем, наверное, быть опаснее?

- У любой специальности свои нюансы. Я вот помню случай в Хабаровске, когда мы на Камчатку ракеты перевозили: в каждой грузовой кабинке по 4 штуки. Во время полёта слышим – хлопок! А проверять ведь не пойдёшь. Приземлились, видим, что одну из ракет в полёте сильно сдавило… Думаем, вот это попали бы. А принимающая сторона нам на полном серьёзе: везите назад, это брак! Так что в каждой работе свои прелести.

«Конечно, полечу»…

- В «Особенностях национальной охоты» лётчики корову чуть через бомболюк не сбросили. Могло такое быть в жизни?

- Это не для печати. Ну, бывает, и шкодили… Вспоминать весело, но очень неудобно.

- Вам после отставки летать приходилось?

- Пассажиром? Какой же это полёт, сидишь как мешок с картошкой. Я когда в отпуск к родителям летал из Хабаровска, никогда не спал. Сидишь, думаешь, что они там в кабине делают? Не путают ли чего? Нет, пассажиром быть неинтересно.

- Скучаете по небу?

- Очень. И сны снятся. Я через Интернет себе даже модель заказал моего АН-12. А ещё одну сам из дерева вырезал. И, если бы мне кто-нибудь сегодня сказал: «Полетишь сейчас, сразу?», я бы ни секунды не раздумывал: «Конечно, полечу».

Смотрите также:

• 100 дней ликвидатора. Отец Виктор Кулёв: один из 600 тысяч →
• Первопроходец: Он отправлял в полёт Титова, знал Гагарина →
• Новгородские лётчики готовятся к переезду →