Как говориться, из песни слово не выкинешь, но именно 8 марта 1941 года появился на свет любимец всех женщин Советского Союза. К сожалению, умер он, так и не дожив до своего пятидесятилетия. Произошло это трагическое событие 16 августа 1987 года, однако и сегодня этого человека вспоминают с большой душевной теплотой - всё, что сделал он в театре, в кино, на эстраде по-прежнему востребовано и почитаемо. Оставил Андрей Александрович свой след и на псковских подмостках. Было это, правда, давно, нынешние звезды попсы и политики еще ходили подгузниках. Когда встреча автора этих строк (тогда начинающего журналиста) и популярного артиста состоялась, в областной газете появилось небольшое, вполне идеологическое выдержанное интервью (в ту пору было не принято вытаскивать на публичное обозрение подробности личной жизни), но впечатление об артисте по фамилии Миронов осталось навсегда.
Профессия: развлекатель
Тогда (и сейчас) это называлось «чёсом», когда популярный столичный артист театра или кино выезжал в провинцию, чтобы людей посмотреть и подзаработать – все мы люди, все мы человеки. Не стал исключением и Андрей Александрович, который на пару со своей женой, не менее популярной актрисой Ларисой Голубкиной однажды, в самом начале восьмидесятых приехал в Псков. Повторялось это потом несколько раз, но программа каждый раз была стандартная: первое отделение Голубкина пела романсы, а во втором - уже он показывал то, за что его любила все страна: шутил, читал скетчи, легко и элегантно танцевал. Выражаясь коротко: развлекал. Задание редакции в этой связи было простым: встретиться, расспросить и написать странички две странички небольшого игривого интервью. О том, что оно будет именно таким, сомнений просто не было - телевидение с удовольствием тиражировало именно этот образ артиста. Невольно складывалось впечатление, что это человек легкого характера, отзывчивый, готовый «юморить» легко и непринужденно. Предположить, что Андрей Александрович мог быть другим - даже в голову не приходило. С учетом всего вышеизложенного я набросал в записной книжке с десяток соответствующих вопросов, договорился с администратором гастролей, а потом и без труда проник за кулисы сцены Дома офицеров. Отгремели аплодисменты, Миронов в десятый раз раскланялся, принял от восторженных зрителей охапку цветов и удалился к себе в грим-уборную. Немного погодя администратор кивнул мне: дескать, можно заходить.
Первое впечатление обманчиво
Первое, на чем остановился мой взгляд – на безукоризненном костюме артиста, который… висел сбоку от входа. Пиджак, голубая володазка, брюки с идеальными стрелками – всё это висело на вешалке, а перед зеркалами сидел человек в накинутом на плечи халатом. С хмурым и недовольным лицом он прихлебывал чай. Перехватив мой недоуменный взгляд на вешалку, он пояснил: дескать, одежда у артиста - орудие труда, поэтому ее нужно беречь. После этого последовало приглашение начать задавать вопросы.
Что я и начал делать, но сразу же натолкнулся на такую каменную стену, что в первые минуты даже опешил: на все мои, казалось бы, шутейные вопросы, Миронов отвечал односложно: да, нет, не помню, не знаю. Не прошло и пяти минут, как стало понятно: насколько мы все жестоко заблуждались по поводу сценического образа Андрея Александровича. Может быть, в другое время, в другой компании и при других обстоятельствах он на самом деле мог казаться легким и ироничным, но в перерыве между выступлениями это оказался тяжелый, абсолютно неконтактный тип. В ту минуту, я окончательно понял, что не могу разговорить моего визави. А значит задание редакции выполнено не будет. От этого в душе поднималось глухое раздражение.
Коса на камень
Неожиданно оно выплеснулось, когда Андрей Александрович, видя, что провинциальный журналист окончательно проваливает интервью, вдобавок начал поносить нашу профессию. Дескать, и врете на каждом шагу, и проституируете перед властью…
Сегодня к такого рода откровениям уже привыкли и обычно их пропускают мимо ушей, но тогда всё услышанное прозвучало как вызов. И уже понимая, что всё пропало, я зло ответил: «А чем лучше профессия лицедея? Мы пишем то, что скажет редактор, а вы – режиссер».
- И это в лучшем случае! – я себя уже практически не контролировал. – Вы же на толпу работаете! У кого не спроси, каждый Гамлета мечтает сыграть. Кому он нужен, ваш Гамлет. Толпе? Ей хватит армянского анекдота, да шуток про тещу…
Что я дальше нес, сегодня уже трудно вспомнить, но главное было, пожалуй, уже не в этом, Миронов, великий артист, по всей видимости, от неожиданности несколько опешил: он не ожидал от зеленого журналиста такой наглости и…начал оправдываться. И тут случилось то, чего я собственно и добивался: тон его речи переменился, стал заинтересованным. Он рассказал о своих взаимоотношениях с телевидением, посетовал на его начальство, которое несколько лет не выпускало на экран киноленту «Фантазии Фарятьева», где Миронов сыграл совершенно непохожего на своих предыдущих персонажей героя: застенчивого и безнадежно влюбленного интеллигента. Вспомнил он и про другие роли, которые…Впрочем всё, что Андрей Александрович мне дальше рассказал вошло в интервью, которое на следующий день было сдано редактору. В текст, как вы сами понимаете, наша перепалка не вошла. Как не попал и неожиданный финал нашей встречи.
«Товарищ уже закончил…»
После своих телевизионных проектов, Андрей Александрович, закурив еще одну сигарету, плавно перешел к театральным работам: что играет, вспомнил несколько смешных случаев из своей концертной жизни. Наконец подошло время традиционного вопроса («вашитворческиепланы»), но задать мне его так и не удалось, потому что неожиданно без стука в грим-уборную вошел какой-то гражданин в строгом костюмчике.
- Андрей Александрович, с вами хотят познакомиться товарищи из обкома партии…
Лицо Миронова, несколько оживившееся, снова преобразилось в ту маску, с которой он встретил меня перед началом интервью.
- Но у меня журналист… - было, возразил он.
- А товарищ уже закончил, – на меня очень выразительно посмотрели. Пришлось скороговоркой распрощаться и шагнуть к двери. Встал и Миронов, потянувшись за брюками.
- А вы в Москве-то бываете? – неожиданно спросил он. - Нет? Но если будете, то обязательно заходите в театр.
- Вахтеру так и представитесь: дескать, нахальный журналист из Пскова приехал, - улыбнулся Андрей Александрович, давая понять, что не сердиться на мою неожиданную вспышку. – Я проведу...
«Ветеран броуновского движения»: Играет не в куклы, играет идеями