…Так иногда называет себя Евгений Бондаренко - один из ведущих артистов Псковского областного театра кукол. А потому что жизнь людей его профессии, как правило, кочевая: гастроли, переезды, смены театров. Но Псков стал исключением: ровно 10 лет назад Бондаренко приехал сюда и… остался.
Актёрство как болезнь
- Евгений, за те 33 года, что вы отдали своей профессии, вы не изменили ей ни разу. Что вас заставляет по-прежнему играть в куклы?
- Если быть совсем точным, я уже давно не играю в куклы. Главное отличие театра кукол от драматической сцены заключается в том, что всё, с чем здесь актёр соприкасается, обязательно должно оживать. Свой характер имеет каждый предмет, представленный зрителю. Во взрослом театре многое из того, с чем работает артист-кукольник, - не более чем реквизит. Поэтому правильнее сказать, что мы играем идеями, а то, что мы надеваем на руку, - лишь способ эту идею выразить.
- В вашей («кукольной») профессии много искусов?
- Сразу после института я, как и большинство ребят нашего курса, оказался с ними в одном театре-студии. То есть от «звёздной болезни» мы были застрахованы изначально. Это было удивительное время: за первые семь лет мне удалось переиграть такие роли, что сегодня сам себе завидую: «Тиль Уленшпигель» по пьесе Григория Горина, шукшинская «Точка зрения», «Декамерон», «Шинель» Гоголя… Вот далеко не полный список репертуара того времени.
- А потом?
- Потом, увы, всё кончилось. Так, впрочем, и должно быть. Есть такой неписаный театральный закон: коллектив единомышленников живёт на сцене 7-10 лет, пока не приходит новое поколение со своими идеями, новым мироощущением. Так в конечном итоге я оказался в Мытищах, принял участие в спектакле Юрия Фридмана, отмеченном в том же году «Золотой маской», и… уехал из России.
Immigrant song
- Поехали покорять мир?
- Кто не помнит кошмар 1998 года, тот, как мне кажется, и не жил в этой стране.
В ту безумную осень, когда в одночасье разорялись фирмы с миллионным оборотом и вылетали в трубу скромные накопления рядовых граждан, артисты тоже не жировали: мы не получали зарплату по семь месяцев. Кто шёл в сторожа, а кто - на рынок. Чтобы как-то прокормиться, я брал заказы на изготовление кукол для столичных театров. Однажды решил попробовать свои силы в совместном российско-канадском телевизионном проекте, прошёл кастинг, но, повторюсь, даже такая деловая и творческая активность не давала возможности жить по-человечески: денег не платили нигде. Чтобы прокормиться, вместе с коллегами отправлялись в лес по грибы: солили, варили, мариновали, замораживали. Может быть, поэтому до сих пор дочка не может выносить грибы. Ни под каким соусом! Но тогда это было спасение. Спасением для себя я тогда и посчитал возможность уехать из страны, где нормальный человек не может прожить, занимаясь любимым делом. Сейчас я понимаю, что это был жест отчаяния.
- И как вас встретила Финляндия?
- Тот, кто не жил за границей, никогда этого, наверное, не поймёт. Что бы ты ни делал, чем бы ни занимался - всё (!) вызывает стойкое раздражение: язык, поступки окружающих тебя людей, стиль их жизни. Нет, в Лаппеенранте, где мы обосновались, по сравнению с убогостью российского быта всё было замечательно. Природа великолепная, возможности для творческого роста. Мы сразу пошли на курсы языка. Кроме финского я записался и на курсы английского. Одновременно посещал занятия по хореографии. Хватало даже времени подрабатывать на ферме: собирал клубнику, ухаживал за овощами. И всё было бы великолепно, но со временем я понял одну простую вещь: никогда там, в Финляндии, мы не станем своими. Можно выучить язык, но не будет нормального, привычного, как в России, контакта.
«Еду я на Родину…»
- Такая разница в менталитете?
- Я попытался там работать по специальности: была даже идея создать свой небольшой домашний театр. Но чем дольше жил там, тем яснее понимал: эмиграция стала серьёзной не столько личной, сколько профессиональной ошибкой. Поэтому когда я наконец-то созрел и понял: пора бежать, то сделал это быстро. Единственная трудность заключалась в том, что нужно было определиться с новым местом работы. Поэтому когда главный режиссёр псковского театра Александр Заболотный (с ним мы работали в Мытищах) позвал меня в Псков, то я даже раздумывать не стал.
- В нашем театре вам понравилось всё и бесповоротно?
- Я сразу же почувствовал, что город меня принял. В первое время мы с дочерью всё время гуляли: облазили, что только можно. Тем не менее своей главной удачей я по-прежнему считаю то, что попал именно в этот театр, где я могу раскрыть себя не только как артист, но и как художник, сценограф, дизайнер, костюмер.
- Что вы считаете своей творческой удачей за те 10 лет, что вы отработали в Пскове?
- Ролей много, но наиболее запомнившейся могу назвать ту, что была сыграна в спектакле «Человек, которого не было» по неизвестной пьесе Сергея Довлатова. А если продолжать разговор о творческих планах, то я дал себе слово: ни за что не покидать город, пока на сцену не выйдут в одном спектакле Петрушка и Пушкин.
Антракт, ребятки! 
Владимир Рецептер рассказал о театре Пушкина