По ответу, полученному из военкомата, местом захоронения значится деревня Торошино Псковского района. Виктор и супругой недавно живут в Пскове, приехали сюда с Камчатки, после того, как вышли на пенсию.
Всё новые имена
Радьковы побывали на братском кладбище, еще в прошлом году их заверили, что имя погибшего будет значиться на мемориале. Этого не произошло и год спустя. «Обидно, что везде кричат: память, память. А тут не добиться справедливости», - переживают они.
Вместе с внуком героя мы едем на место. В поселке через несколько часов начнется митинг, школьники готовят бумажных журавлей, чтобы запустить в небо. Глава волости Алевтина ПЫЛЕВА только что вернулась от единственно здравствующего участника войны, партизанки, 87-летней Галины Ивановны Андреевой. Глава с готовностью провожает нас к мемориалу. На захоронении, где покоятся 544 воина, порядок. Правда смущает композиция. Вот пара надгробных плит, неизвестно кто и когда там похоронен, еще несколько маленьких памятников, фото в керамических рамках на земле. Оказывается, спустя годы, поисковики открывали новые имена, которые тоже надо было увековечить. Еще несколько лет назад объявились родственники погибшего бойца, приехали из Казахстана, и прежний глава разрешил им установить отдельный памятник.
«39 имен здесь не значатся. Почему? Потому что нет средств», - рассказывает глава. – По- хорошему, надо менять весь мемориал, делать его в одном ключе, может быть оставлять место на плитах под новые имена. А если каждый родственник будет здесь устанавливать по своему усмотрению, что же получится? Мы с депутатами такого согласия давать не будем». Глава сетует на недостаток средств, о том, что в бюджете всего 46 тысяч рублей. А на эти деньги надо содержать 7 захоронений, ставить мусорный контейнер. Пару новых плит с 39 именами можно бы поставить сюда, но каждая стоит 30 тысяч.
«Мы могли бы помочь финансово», – предлагает Виктор Радьков.
Трошево или Торошино?
«Да, но по-хорошему надо менять «книгу» с именами, поднимать фундамент, а это совсем другие деньги – 600 тысяч. О том, что есть областная программа, где в рамках софинансирования участвует Псковский район, мы вообще не знали, пока наша депутат к Жириновскому обратилась. А теперь мне звонят и из района и из области. Я всем всё объясняю. Будут деньги – сделаем».
Действительно, по обращению «АиФ-Псков» в процесс вмешалась начальник управления по внутренней политике администрации региона Оксана ИВАНОВА. Она рассказала, что область выделяет только в этом году более 4 млн рублей на ремонт мемориалов по программе «Комплексные меры по содержанию воинских захоронений». 26 – уже реконструированы. Например, в деревне Турки-перевоз Невельского района с 1944 года вообще стоял просто рукотворный памятник, установленный еще красноармейцами. Сейчас он отремонтирован, как приведены в самый надлежащий порядок мемориалы в Великих Луках, в Новосокольническом районе. И с 2011 года на эти цели выделялось более 35 млн. рублей. Но в рамках софинансирования обязательно должны участвовать и муниципалитеты.
«Нам пришел ответ из Псковского района, что имена 39 погибших будут увековечены в Торошино, договор заключен на II квартал», - подтвердила Оксана Иванова.
Казалось бы, пусть спустя год, но историческая справедливость восторжествует. И имя старшего лейтенанта Павла Ворошилова, навсегда оставшегося 28-летним, будет высечено на обелиске. Но тут вдруг засомневались сами родственники, да и специалисты управления внутренней политики провели собственное расследование. Ответ из областного военкомата имеется. Но в извещении, еще датированном 1944-м годом, говорится, что Павел Ворошилов умер от ран в деревне Трошево Ленинградской области Псковского района. С областью понятно, границы регионов изменились, и Псковский регион стал отдельным субъектом в 1944-м году. Но деревня Трошево? Была ли это ошибка писаря? На одном из мемориальных сайтов значатся три человека с фамилией Ворошилов. Есть деревня Трошево в Ленинградской области, Лодейнопольском районе. Теперь нужно ждать ответа из архивов и еще раз – из военкомата, в том числе Лодейнопольского...
Прикосновение к подвигу 
Без памяти? Тропа к «великолукской Хатыни» заросла кустами