С медведем на поводке
В июне этого года гастролировавшие в Пскове циркачи решили избавиться от медвежонка-трехлетки. Мол, характер у юной медведицы нормальный, но вот артистических способностей – никаких. А Рамзан давно мечтал о медведе. Так Тоня, которую при ближайшем рассмотрении новый хозяин был вынужден переименовать в Антошку, и оказалась в частном зверинце в селе Ашево Бежаницкого района.
- Поначалу к нему страшно было подойти. Я видел, как его в цирке два гастарбайтера кормили: один клетку открывает, а второй в это время на длинной лопате туда обед забрасывает, - вспоминает Рамзан. – А Тошка при этом страшно ревет.
Сейчас «грозного» медведя не узнать. Дурачась, он нежно прикусывает пальцы хозяина и хватает его лапами за ноги. При этом выдает такие уморительные коленца, что даже странно, как это прежние владельцы не рассмотрели в Антошке будущую звезду арены.
- Конечно, он может увлечься игрой и цапнуть, как следует. Но тут уж смотреть надо, - говорит хозяин зверинца. – А вообще характер у него смирный. Я б его и на поводок взял, чтоб по деревне прогуляться, но боюсь, что это он меня во все стороны потащит, а не я его: силища-то ого-го какая.
Рамзан Абубакаров живет в Ашево уже около 30 лет. Приехал «пошабашить» на местной стройке, да так и остался. На жизнь зарабатывает разведением овец (сейчас в его стаде – около 500 голов). А зверинец – это исключительно для удовольствия.
Ласковый Акела
- С детства всякую живность люблю, включая пауков и насекомых, - признается наш собеседник. – В школьные годы больше всего мечтал о коне и собаке, но откуда у городского мальчишки возьмется свой конь? И даже собаку завести родители не разрешали. Правда, я все равно втихаря ее завел, а потом прятал возле реки в самодельной будке.
Сейчас у Рамзана не только несколько своих собак, но и два настоящих волка. Один из них, по кличке Акела, сидит в вольере возле дороги. Увидев хозяина, волк начинает носиться и прыгать от радости, как обычный домашний пес.
- Если хотите, можете погладить, - предлагает Рамзан. – Он со всеми ласковый. Летом, когда по дороге большой поток машин, с ним по 150-200 фотокадров в день делают. Причем дети иногда фотографируются, сидя на нем верхом. Главное, с рук ничем не угощать – он тогда может угощение вместе с пальцами прихватить.
Осторожно протягиваю руку. На ощупь волчья шерсть оказывается довольно жесткой, хотя и не жестче, чем у иных дворовых псов. А Акела уже спешит сунуть под руку свой влажный нос: мол, ну что же ты остановилась, гладь еще!
Два ослика и четыре верблюда делят один загон, напротив него – загон для африканских страусов. Наступает время очередного кормления. И тем, и другим хозяин зверинца разбрасывает несколько батонов хлеба, а верблюдам вдобавок наливает в корыто какую-то смесь из зерна с водой.
Сигнал для хозяина
- Верблюды у меня необъезженные, хотя сам я садился на каждого из них, как минимум, по разу. Но это экстремальное занятие, - смеется Рамзан. – А объезжать их я не хочу. Потому что тогда мне с утра до ночи придется катать на них всех желающих, бизнесом будет некогда заниматься. Зверинец-то – чисто для удовольствия, моего и всех, кто мимо проезжает. За то, чтоб на зверей посмотреть, я ни с кого денег не беру. Кстати, дед моего соседа рассказывал, что до революции у местного барина было два верблюда. Так что эти в Ашево – не первые.
Заходим в загон с верблюдами, чтобы через него пройти к вольеру с волчицей – 10-летней Никой. Хозяин предупреждает, что она не столь лояльна к чужакам, как дружелюбный Акела. Пока Рамзан пытается присоединить к ошейнику Ники цепь, а та изо всех сил вырывается, стремясь поскорей оказаться на воле, к ним почти вплотную подходят оба ослика. Если волчица и вызывает у них легкие опасения, то все перевешивает неудержимое любопытство.
Управившись с Никой, владелец зверинца рассказывает, что от «домашних» волков в овцеводческом хозяйстве есть и практическая польза. Как только в радиусе 5-10 км от Ашево появляются стаи их диких собратьев, Акела и Ника тут же начинают «беспричинно» закатывать концерты по-волчьи. Для их хозяина это становится сигналом: пора усиливать охрану овец.
Уже прощаясь, Рамзан извиняется и на минуту исчезает в сарае. Оттуда он выносит огромное – весом не меньше килограмма! – страусиное яйцо. Поясняет, что содержимое можно аккуратно изъять через небольшие дырочки, а почти неповрежденную скорлупу не выбрасывать, а оставить в качестве сувенира в память об этой поездке.
Что ж, отличная идея.