Из метеоролога - в следователи: Женский взгляд на неженскую профессию

Статья по теме

Откровения следователя: самые громкие дела и диалог с совестью

 Практически полвека назад Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 апреля 1963 года право производства предварительного следствия было передано Министерству охраны общественного порядка, позднее переименованному в МВД СССР. Введение Указа и положило начало официальной деятельности следственного аппарата органов внутренних дел.

Считается, что следователь - исконно мужская работа. Но Татьяна Калугина, проработавшая в органах 19 лет, своим примером наглядно доказывает, что успешные женщины-следователи бывают не только в детективах Александры Марининой.

Закаляясь следствием

- Татьяна Николаевна, как вы пришли в эту нетрадиционную для женщин профессию?

- Возможно, до перестройки эта профессия и считалась неженской, но после начавшейся разрухи в следственные отделы Мурманска стали брать всех подряд. Вместо квалифицированных следователей пришли сапожники, повара, рыбаки, продавцы. Так, девизом руководства нашего Первомайского следствия стало: «И обезьяну за месяц можно научить расследовать уголовные дела».

Что касается меня, я была метеорологом, работала в НИИ, но денег платили мало, хватало только на молоко и хлеб. Когда моя знакомая предложила поступить на службу в её отдел в должности следователя, я была в недоумении. Однако решила рискнуть. И вот, работаю уже 19-й год.

- Первое время, наверно, было тяжело?

- Конечно, со многим приходилось разбираться самостоятельно. У меня была только 2-недельная стажировка. Как новоиспеченный следователь, я была обеспечена основным орудием производства - допотопной пишущей машинкой - и рабочим местом в качестве приставного столика в кабинете опытного следователя, которого все называли «Граф». Именно он стал моим первым наставником.

- Наверно, и при ведении дел случались казусы?

- Например, было у меня дело, связанное с незаконной добычей оружия в Долине Славы. У одного из «копателей-коллекционеров» был изъят целый арсенал огнестрельного и холодного оружия, различных боеприпасов, взрывчатых веществ, детонаторов. Среди всего этого многообразия была и самодельная граната. Правда, при передаче уголовного дела мне этот предмет был представлен как муляж. Я и положила её в ящик стола. Затем на допрос приходит подозреваемый вместе со своим адвокатом, во время которого мужчина передаёт адвокату записку. Возмущённая, я сделала замечание, адвокат передал записку мне. Развернув её, я увидела: «В столе граната! В любой момент взорвёмся!» В ужасе я переложила гранату в сейф. Оказалось, она была боевой.

На самом деле подобные казусы случались у всех. Наши руководители говорили, что если мы «выплывем», проходя службу в следственном управлении, то «не потонем» ни в одной службе милиции и других правоохранительных органах, ведь следственная закалка остаётся на всю жизнь.

- Вы не пожалели, что так круто изменили профессию?

- На самом деле следователем я хотела быть ещё в школьные годы, но затем появилась другая мечта. И всё-таки первая мечта осуществилась! За все годы я ни разу не пожалела о своём выборе. Работа хоть и сложная, но интересная. Чтобы быть следователем, нужно быть хорошим психологом. Например, занималась я одним изнасилованием.

На месте мужчина уверял, что всё происходило по обоюдному согласию, за деньги, о чём мне было передано по дежурству. Однако, увидев девушку и побеседовав с ней, мне стало понятно, что мужчина лжёт. Оказалось, что изнасилование было, и было оно в жестокой форме, что впоследствии было подтверждено комлексом своевременно назначенных экспертиз. На самом деле, контингент, с которым мы работаем, разный, начиная от потерпевших - людей, которые столкнулись с системой по воле случая, заканчивая самими преступниками.

С небес на землю

- Вы очень милая с виду женщина. Но ведь нужно быть, наоборот, жёсткой - на допросах, очных ставках?

- Жёсткость тоже не везде уместна. Нужно знать, где можно надавить, а где нельзя. Но мне было легче всему этому учиться, ведь на работу я пришла, будучи в 35-летнем возрасте. К этому времени был уже жизненный опыт, несмотря на то что я не знала даже, что такое УК и УПК, да и работа метеоролога была связана совсем с другим: облаками, осадками. А здесь я спустилась на грешную землю.

- Было ли вам страшно? Наверняка вам угрожали…

- Были звонки. А один из обвиняемых обещал после того, как отсидит, принести головы потерпевших. Но страшно не было, не знаю почему. Просто я думала, что время проходит и люди успокаиваются.

- Тяжело, наверно, столько лет сталкиваться с самыми низменными сторонами жизни…

- Конечно, за 19 лет работы видела разное, да и дела бывают психологически тяжёлые. Жаль потерпевших. Стараешься, конечно, ничего через себя не пропускать, но не всегда получается. В принципе, все потерпевшие были мне благодарны, поскольку хоть чем-то я смогла им помочь. Что касается самих обвиняемых… сейчас я веду дело по квартирным мошенничествам.

Последний год с обвиняемыми по делу общаюсь практически каждый день, они даже спрашивать начали: «Татьяна Николаевна, мы с вами почти сроднились. Неужели вам нас не жалко?» На что я отвечаю: «Вас мне не жалко. Мне жаль тех, кто пострадали».

Правда, иногда возникает сочувствие к несовершеннолетним: у некоторых неблагополучные семьи, и толком ничего хорошего они в жизни не видели. Была у меня целая группа таких ребят, и как бы я к ним ни привыкла, мне пришлось всех посадить. После суда их выпустили, но они потом опять оказались за решёткой.

- Но положительных моментов, наверно, больше? Недаром вы столько лет проработали следователем. Значит, любите свою работу?

- Испытываешь большое моральное удовлетворение после того, как отдаёшь дело в суд и смотришь результат по судебному решению: а там всем дали нормальные сроки, да и квалификация преступления не изменилась. Значит, сделала всё правильно, дело не развалилось, виновные наказаны справедливо.

Смотрите также:

• По следу Ваньки Каина. Главное для полицейского – надёжный тыл и понимание →
• «Полиция по-фински»: Кому будут подражать карельские полисмены? →
• Юбилей следственного чемоданчика →