Но на хуторе она не единственный житель – с ней дочка и собака с котом. Про её словам «хватила горюшка», ведь и войну прошла, и почти всех родных похоронила. Тем не менее, не растеряла сил и оптимизма - ее активности позавидовал бы любой 20-летний. В свои годы баба Женя и дрова может наколоть, и огород выполоть, и сплясать от души.
Земля с узором
«Я и сейчас сплясать могу!», - задорно говорит она. А её варежки, которые она вяжет почти всю жизнь, путешествуют по стране и даже за ее пределами. Их она передает в музей-усадьбу Сигово для продажи – хоть какая-то прибавка к пенсии.
Бабушка Женя, сколько себя помнит, всегда вязала – носки, кофты, варежки. Этому научила ее мама. Узоры на этих варежках –словно плоды здешней земли: разноцветные бутоны, птицы, цветы. Даже темную нитку основы, на которую ложится цветной узор, баба Женя называет «земля». Варежки у неё – «дьянки», манжет – «зачёс». Забытые слова, уходящие в прошлое. На вязание одной пары уходит четыре дня, и, несмотря на глаза, которые уже почти не видят, варежки у бабы Жени ровные, аккуратные, плотные – сидят на руке как влитые. Вязать она очень любит, вкладывает всю душу. Когда рассказывает о варежках, глаза горят. Она знает, что ее творения носят и русские, и чехи, и немцы, и жители Прибалтики – в Сигово приезжает много иностранцев. Ей радостно, что ее варежки кому-то нужны и радуют кого-то холодными зимами.
За неделю получается две пары. А в перерывах она колет дрова. Без дела никогда не сидит - за всю свою жизнь привыкла много работать. За полдня может наколоть полгрузовика дров. Ее дочь Нина, которая переехала из Пскова, чтобы помогать маме, удивляется, как в этой маленькой, хрупкой женщине столько сил и энергии.
Еще Евгения Павловна не признает покупной алкоголь и научилась делать домашнюю настойку из ягод. Пригубить рюмочку за обедом – святое дело.
На вопрос о секрете долголетия, баба Женя хитро улыбается, прищуривается: «Вот все говорят здоровый образ жизни. Но ведь на мою жизнь выпало столько испытаний, - такая тяжелая жизнь была, а до сих пор живу! Господь меня продлил».
Кашне в горошек
Всю жизнь Евгения Павловна проработала в колхозе, который зовет никак не иначе как «поганый» – потратила на него много сил, здоровья, а денег платили крохи. В послевоенное время было совсем туго – ежедневный тяжелый труд в полуголодном состоянии. Ели кобылятину да пшенную кашу – вот и весь рацион. Вспоминает, что при варке такого супа выступала обильная пена. Но– другого-то ничего не было.
После войны мужчин было мало. Вот и Евгению посадили на лошадь и поручили перевозить мешки с зерном на мельницу. Один мешок – 40 кг!
«Мужиков в колхозе было мало, а лошадей много. Вот меня и сделали «ездовой». И мешки таскала сама, и бревна перевозила. Ох, помучилась! А теперь живу…», - вздыхает бабушка Женя.
Самое страшное– война. С ней ничто не сравнится – ни голод, ни тяжелый труд. В то время она была 14-летним подростком, помнит, как бежали от бомб, как немцы пришли в деревню и как страх гнал их от родного дома все дальше и дальше…
«22 июня 1941 года в нашей деревне отмечали праздник Кирмаш. Гуляния были в самом разгаре, когда пошел слух о начале войны. Все сразу пошли домой, уже и не до праздника было», - вспоминает она. Спустя какое-то время в их дом пришли немцы. Спали на полу, подселив солому. Ой, хорошие они были! Молодые парни, которые не хотели воевать, убивать. Они хотели мира так же, как и мы. Не все же были плохими. Мы даже на танцы с ними ходили. Ой, помню как к подруге прилепился один. Наряжался каждый раз – кашне горошком! Пошел ее как-то после танцев провожать. Стали реку переходить, а она его взяла – и толкнула в воду! Немец все-таки! Ничего, вылез. Не обиделся. Не все злые-то были. Некоторые тоже войны не хотели…
Так и жили – вместе с немцами в одном доме.
На немецком аэродроме
Однажды Евгению чуть не расстреляли.
«Мы работали у немцев на аэродроме, вязали пуки из елок. Наверное, ими фашисты технику накрывали. А в тот день русские сильно бомбили, я испугалась и на работу не пошла. За такое расстреливали. Но выбора не было – смерть от бомбы или от фашиста.
И вот сижу дома, вдруг стук в дверь. А это наш надзиратель! Спрашивает – почему не вышла на работу? - Зубы болели… Тогда он подогнал машину – Пошли к врачу! Свели к врачу – какой зуб болит? – «Ну вот этот», ткнула я наугад. Так здоровый зуб и вытащили.
Чудом избежать смерти ей удалось и второй раз.
Когда стали наступать русские, семья – мама, сестра и брат, бежали из своего дома, подальше от бомбежек.
«Weg! Weg! Weg!» - Вон! Вон! Вон!, - только и слышали мы от немцев, куда бы мы ни сунулись, Поэтому прятались в лесу, в оврагах. Когда наступило затишье, решили ночью, чтобы не попасться немцам, вернуться в дом и забрать некоторые вещи, в том числе швейную машинку, без которой в то время не обходилась ни одна семья. Ночь, ничего не видно. Мы шли по направлению к своему дому. Выходим из леса, и понимаем, что каким-то образом попали на немецкий склад боеприпасов! Как мы тогда напугались! Одно неосторожное движение, - и проснулся бы сторож! Мы тихо, на цыпочках, прошли мимо этого склада, затаив дыхание. Нам тогда сильно повезло!»
Когда вернулись в свою деревню - все было сожжено. От дома остался один фундамент. Не сгорели только сарай да хлев, в котором когда-то держали большое хозяйство – коров и овец. Во время войны немцы их отобрали. Какое-то время жили в сарае, потом построили барак.
«Ой, горюшка-то я хлебнула! Мамушка-то моя хватила горюшка!» - вздыхает моя собеседница.
О послевоенном времени говорит с тоской: «Все тогда дружили, другими были люди. Помогали друг другу, кто, чем мог – дом отстроили совместными усилиями. А сейчас другие времена».
Как начинается любовь? Самые необычные истории знакомств 
Из Бочки в стройняшку. Порховичка похудела на 50 килограммов