Тысячи людей, поверив в очередной раз в государственные гарантии и преференции, решили вернуться к земле, чтобы (во-первых) стать богаче и (во-вторых) делать своё дело и не быть ни от кого зависимыми.
Кандидат химических наук Юрий Помаскин, доцент кафедры общей физики псковского политеха, был в числе тех, кто решил попробовать себя на новом поприще. Каково нынешнее положение псковского фермера с «научным уклоном»? - ответ на эти и другие вопросы попытался найти корреспондент «АиФ-Псков».
Назад - в Болдино
- Юрий Владимирович, каков нынче ваш социальный статус?
- Если вы о моём фермерстве, то я бросил это дело ещё несколько лет назад. Последним моим «сельскохозяйственным увлечением» были козы, но, в конце концов, всё продал, и теперь из всей живности у меня в деревне десять кур, четыре кошки и одна совершенно замечательная такса.
- Значит, возвращаетесь в город?
- Зачем? Наоборот: теперь с ним меня ничего не связывает. Сейчас, после окончания летней сессии, я подал заявление об уходе из института. Вернусь или нет? - пока не знаю, но пока местом моего проживания является деревенька Болдино, где у меня собственный дом.
- Стихи писать не пробовали?
- Упаси Господь, не моё это дело.
- «Не вашим» оказалось и фермерство?
- Так тоже нельзя сказать. Просто те люди, которые решились перекроить свою жизнь, оказались один на один с многочисленными проблемами, которые в одиночку никак не решить. Мой случай в какой-то степени уникальный: я ведь не оставил кафедру и всё это время продолжал читать лекции, заниматься со студентами. В отличие от моего коллеги кандидата технических наук Леонида Бакана, который тогда порвал все связи с цивилизацией и окончательно переселился в Печорский район.
- Насколько я знаю, и у него тоже не получилось стать фермером-миллионером…
- Вы правы, потому что всё-таки один в поле не воин, а преференции, которые были обещаны правительством, так и остались на бумаге. Чем я за эти годы только не занимался! И картошку пробовал выращивать, не говоря уже о своей не совсем удачной попытке стать овцеводом. Даже начал штудировать некогда популярного у нас в стране Митлайдера. Впрочем, вскоре я убедился, что его методы вряд ли применимы у нас в России. Он-то ведь исходил из принципа, что возделанной земли мало, поэтому нужно использовать интенсивные способы получения выращивания овощей, применяя химические удобрения. У нас земли - хоть отбавляй. Какой смысл закупать суперфосфаты, если вопрос упирается в категории далеко не сельскохозяйственные.
Без кооперации - труба
- Встречаясь с некоторыми вашими коллегами, я не раз слышал, что всё выращенное на псковских полях, увы, не в состоянии конкурировать с тем, что произвели, например, в Польше или Германии…
- Конечно, а всё дело в высокой себестоимости труда российского фермера. Плюс отсутствие реальной кооперации. Когда я занялся картошкой, то мне потребовались соответствующие механизмы, приспособления, но купить их, чтобы повысить интенсивность труда, - слишком дорого. Картофелекопалка ведь мне нужна была лишь один месяц в году, а остальное время ржавела под навесом. Это невыгодно. В Европе этот вопрос уже решён: там есть фирма (типа МТС), которая сдаёт в аренду технику, получая за это часть урожая. Выгода очевидная. Но из-за такой непродуманной политики мы вернулись к мотыге, а это орудие производства не самое эффективное. Также оказался нерешённым вопрос и о земле - главной производительной силе, которая двигает сельское хозяйство. Сейчас вопросы её оформления и все связанные с этим процедуры отданы на откуп частнику, а волостное начальство - совершенно не при делах. Всего один пример: чтобы оформить землю в собственность, нужно сразу же выложить около 7 тысяч рублей. Плюс пошлины за последующие процедуры. Лично у меня, другого селянина таких денег нет. За всё отвечает частник, которому, честно говоря, плевать на развитие производства. Его дело маленькое: отмерил, получил и пошёл. Первым заинтересованным органом тут должна быть именно волость, которая по закону о местном самоуправлении должна жить с местных налогов. А как она будет жить, на что содержать дороги, помогать людям, если она не в состоянии повлиять на поддержку и развитие сельхозпроизводителя?
- Прекрасные идеи, но только почему они не получили одобрение и поддержку?
- У нас не учли главного: нельзя отлично зарекомендовавшую себя западную схему словно кальку наложить на наши буераки. К тому же наверху была слишком велика боязнь, что «снизу», дай только послабление, тут же начнут воровать. Вы никогда не задавали себе вопрос: почему у нас самые тяжёлые в мире станки? Да чтобы не украли! Или сено у нас прессуют рулонами по 500 кг. Тоже по этой же причине. Одно время начали выпускать сенные брикеты - лёгкие и удобные, но от них вскоре отказались: не приведи Господь, стянут. И дело тут не в недостатке образования, а в том, что власть из-за боязни воровства на мелком уровне преспокойно допускает его в своей среде. При этом она отбрыкивается от контроля со стороны гражданского общества. К чему это привело - сами видите. Тотальная коррупция порождает такую общественную болезнь, как социопатия, когда люди уже перестают верить в возможность каких-то позитивных перемен.
Голод не тётка
- Действительно, дилемма…
- На эту удивительную особенность нашего общества обратил внимание ещё адмирал Колчак. Побывав в своё время в Америке, он сделал вывод: у нас каждый телеграфист - мыслитель, а соберутся наши «мыслители» вместе - стадо баранов.
- Вы жалеете, что ввязались двадцать лет назад в эту фермерскую авантюру?
- Ни в коем случае! Такова жизнь. Неизвестно, как она повернулась бы, если б в начале 90-х годов я так и остался сидеть на своей ставке доцента. Она и сегодня не слишком велика - всего 8,5 тысячи рублей, а в то время и вовсе была ниже плинтуса. Поэтому без «поддержки сельхозпроизводителя» нам и вовсе была бы труба. В отличие от многих моих коллег, ни я, ни моя семья никогда не голодали. Можно сказать, что это фермерская эпопея нас тогда спасла.
- Юрий Владимирович, а у вас нет желания поделиться опытом?
- Отчего же. Если бы у нас в институте открылась кафедра фермера, то я готов начитать практический курс. И не только про то, что сажать, но и куда, в какие двери стучаться, чтобы решить тот или иной юридический вопрос.
- Наука вас больше не занимает?
- Почему же? Сейчас, когда появилось больше свободного времени, я хотел бы для себя попытаться досконально разобраться с биохимией. Удивительно интересная наука хотя бы потому, что именно она способна ответить на сакраментальные вопросы: как можно химическим путём включать и выключать механизмы жизнедеятельности на генном уровне. Во всяком случае, эти проблемы меня сейчас больше всего занимают.
Юлия Яловицына: «Вижу Австралию во сне» 
Конец света: верю - не верю. Трезвый взгляд на Апокалипсис