К такому выводу уже после первого, предварительного знакомства с артефактами, накопившимися в музее-заповеднике за многие годы, пришёл Сергей Салмин - реставратор, старший научный сотрудник Псковского археологического центра, эксперт по культурным ценностям Министерства культуры Российской Федерации.
От позднего неолита
Один только пример: сегодня в литературном и природно-ландшафтном - то есть, в самом что ни на есть «мирном» музее-заповеднике под Псковом - есть военные экспонаты, какими не могут похвастаться ни московский Государственный исторический музей, ни питерский Музей артиллерии.
Лидия Токарева, aif.ru — Сергей Анатольевич, давайте начнём с простой статистики: насколько велико собрание и как оно формировалась?
— На сегодняшний день я просмотрел около пяти с половиной тысяч предметов. Часть коллекций — находки местных краеведов, доброхотов, то, что собрал первый послевоенный директор музея-заповедника Семён Степанович Гейченко. Многое происходит из раскопов, которые вели на Савкиной горке и на Вороноче (сейчас – Воронич) Василий Дмитриевич и Сергей Васильевич Белецкие. Плохо, что в значительной мере, находки депаспортизированы (судя по всему ещё на стадии формирования коллекций). Или, скажем, в отдельных документах указана привязка очень условная: например, «усадьба «Михайловское». А территория усадьбы — это далеко не «точка» на карте.
— Как можно датировать находки из разных коллекций?
— Временной срез впечатляющий — возможно, от позднего неолита или эпохи бронзы. Многое, конечно, ещё нужно уточнять, и это — дело музейщиков и привлечённых со стороны специалистов, столь далёкая древность – не моя специализация. Но и сейчас можно с уверенностью сказать, что ещё за два тысячелетия до рождения Александра Сергеевича здешние места уже были цветом Псковской земли.
Выражается это просто — скоплением крепостей. На севере и на западе региона их практически нет, они все концентрируются здесь, в этой зоне: Вороноч, Выбор, Врев, Велье — сплошной укрепрайон, как сказали бы сейчас. И это во многом объясняет особенности археологических коллекций, которые вот так, стихийно, сложились в музее, главный герой и главная тема которого, всё-таки — Пушкин.
Как у богатых соседей
— Какие образцы из собрания, на ваш взгляд, наиболее интересны?
— Интересного и, я бы сказал, образцового здесь очень много. Вот, например, топор, сделанный из лосиного рога. По «лезвию» идёт прорезь, чтобы вставлять вкладыши, которыми можно наносить удар. Вкладыши для топора — кремнёвые. Технология отжима от кремнёвого желвака ровных, аккуратных пластин возникает в позднем палеолите и держится примерно до начала бронзового века, а на наших территориях и вовсе до начала железного. Потому что бронзовый век на территории русского северо-запада был, простите уж за такой каламбур, в основном каменным. Сделана вещь явно в подражание бронзовому топору. То есть налицо желание иметь топор «как у богатых соседей», при том, что материалов для его изготовления нет. Для Псковской области такая находка — уникальная, для Европы — штучная.
Или, посмотрите, — вот, казалось бы, просто керамические шары. Они датируются очень точно. На Руси они появились после 1607 года. Это хорошо известное голландское изобретение. Голландия, если помните, в XVI—XVII веке ведёт войну на истощение с Испанией, а у испанцев гораздо более мощные экономические ресурсы. Из Мексики плывут и плывут корабли, сколько бы их не перехватывали — Испании хватает золота. И тогда голландцы придумывают способ крайне удешевить производство ядер. До этого времени ядра использовали либо каменные, которые надо было вытёсывать, либо чугунные, которые стоили бешеных денег и которые можно было отлить только в специальных, «домашних» условиях.
— То есть, голландцы изобретают глиняные ядра?
— Обожжённые глиняные ядра. При полевом сражении, когда не надо ломать стены, они так же разрушительны, как и любые другие, даже хуже, потому что при ударе обо что-то твёрдое разлетаются шрапнелью и начинают поражать уже осколками — людей, лошадей… Их можно производить в любом месте, где делают горшки, и легко перевозить. В отличие от каменных ядер или железного лома, который царапает пушечный ствол, они не повреждают орудие. И самое главное, они легче примерно втрое, и для того, чтобы выстрелить ими из пушки, надо в три раза меньше пороха. А при тройном заряде они, соответственно, летят намного дальше.
На сегодняшний день ни в хранилище Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи в Петербурге, ни в московском Государственном историческом музее настоящих, XVII века, глиняных ядер нет. А вот на территории пушкинской усадьбы — нашли. Да не одно — кусками, фрагментами и десять полных наберём.
Осколки Смутного времени
— А откуда они тут, у Александра-то Сергеевича?
— Трудно сказать. Известно, что в начале XVII века по югу Псковщины ходит литовский шляхтич Лисовский, происходят постоянные стычки. Тогда ведь отряды в 30—40 человек при одном орудии носились не хуже, чем во времена Булак-Балаховича, все воевали со всеми, и лёгкая пушка заменяла тачанку. Может, какая-то подвода застряла на русских дорогах, одинаково скверных в любые столетия, и пришлось это всё бросить…
Вот если бы, — вернусь к началу нашего разговора, — если бы мы знали конкретное место, откуда эти ядра происходят, можно было бы что-то предполагать. Может, это дальним навесом достреливали с Вороноча, испытывали, пристреливали.
Мы, собственно, что угодно можем предполагать вплоть до того, что Александр Сергеевич спустя двести лет с лишним лет, как раз работая тут над «Борисом Годуновым», заинтересовался и откуда-нибудь принёс в усадьбу несколько таких вот «осколков Смутного времени», но это всё будут только наши предположения.
- Какие ещё любопытные экспонаты обнаружили?
Много в коллекции и интересных находок, не имеющих отношения к военному делу. Вот, например, роговой крюк, который позволяет не только представить, каких размеров рыба в здешних местах водилась, но и предположить, откуда пришли люди в район Воронича, к какой культуре они относились и что, в принципе, здесь ещё можно найти. Крюк вырезан из лосиного рога, кончик его опалён для твёрдости.
Таким багром — рыбаки знают! — подцепляют щуку за жабры. Это классический образец находки, происходящей из озёрных поселений. В Псковской области их, в основном, связывают с районом современного посёлка Усвяты, но, видимо, и за двести километров от тех мест, здесь, под Вороночем, кроме бродов, которые манили всех, можно ожидать следы подобного, свайного озёрного поселения.
Или, например, отдельные предметы свидетельствуют о том, что поселение — и скорее всего укреплённое — на Савкино, несомненно, существует уже в Х веке, когда Псковская земля ещё не входит в состав древнерусского государства.
Таким образом, не исключено, что дальнейшая работа с археологическими коллекциями, собранными в музее, подробное их изучение ещё приведут к серьёзным открытиям. А отдельные предметы после реставрации вполне могут сложиться в одну из самых интересных в регионе исторических экспозиций.
Досконально об иконе. Как псковский характер проявляется в древней живописи 
Многая лета. Псковский музей-заповедник отмечает круглую дату 
По Петергофу разгуливают полуголые российские туристы, считая музей пляжем 
Чудо Рождества. В Псков вернулась икона с Довмонтом