Горожане едут за город, чтобы отдохнуть от шума, подышать свежим воздухом прикоснуться к истории. Дом Петуховых в конце деревни Сямозеро - один из самых старых. И здесь, в Пряжинском районе Карелии, и в других таких столетних совсем мало осталось.
Новая хозяйка
Уже немало нарядных дач появилось на широкой деревенской улице. На их свежем и бодром фоне особенно заметны потемневшие, посеревшие, покосившиеся, замшелые от времени, но, вопреки всему, стойкие деревянные аборигены. В их числе выделяется статью дом Петуховых. Далеко не дворец. Да и жили в нём больше ста лет не баре, а простые люди крестьянского роду-племени.
Недавно, приехав на недельку в Сямозеро, шла по знакомой до каждого метра главной деревенской улице, которая, понятное дело, называется Сямозерской. А вот и дом Петуховых. Намытые окошки весело поблескивали на солнце. А распахнутое «петуховское» окно приветствовало тюлевой занавеской, вздувающейся от лёгкого ветра. У калитки, опершись на неё по-хозяйски, стояла, улыбаясь, симпатичная румяная голубоглазая женщина. Я и не заметила, как оказалась в гостях у неё - Зинаиды Фёдоровны, дочери Фёдора Петухова. Впервые очутилась в доме, который долго выглядел безнадёжно оставленным. А дом, оказывается, не сирота. Теперешняя хозяйка его Зинаида, как и все Петуховы, - местная, деревенская. Но так сложилось: давно живёт в Подмосковье. Как только вышла на пенсию, стала на всё лето приезжать в Сямозеро.
Беседуем с Зинаидой в самой просторной комнате с большой русской печью. На старинном, ещё прадедовском комоде - фотографии, вазочки, шкатулочки. В углу - икона, как и положено. На стенах - и пожелтевшие от времени фотографии, и новые.
Родовое гнездо
По подсчётам Зинаиды Фёдоровны, в их родовом гнезде появились на свет или прожили семь поколений Петуховых. Старший, конечно, - сам строитель прапрадед Илларион Еремеевич. Младшая в семействе малышка Ярослава живёт с родителями в Москве, а на лето приезжает сюда, на свою малую родину. Когда мы с Зинаидой осматривали их древние хоромы, она приговаривала: «Так натопаюсь за день, что ног под собой не чую …» Размеры традиционного карельского жилища впечатляют. Но размах сей - от нужды. В северных деревнях, где «девять месяцев зима», дома строили так, чтобы они лучше хранили тепло и чтобы лишний раз не выбегать на мороз. В главной комнате, где мы уютно беседовали с хозяйкой, светло от пяти окошек. Маленьких, чтобы не надуло в пургу.
Кроме русских печей почётное место в карельских домах занимают лежанки. На вид это широкие низкие печки. На них не готовят еду, а только отдыхают и спят. Случалось, рожали детей. Чтобы лежанка не остывала, подбрасывают поленья в маленькую топку. Зинаида показала мне новую лежанку, построенную уже детьми на месте старой, столетней. Новая отстроена и отделана современно, под красный кирпич. Но прослужит ли так долго и верно, как старая, сложенная из добротного кирпича-сырца, скреплённого целебной глиной, намоленная радостями, страданиями и чаяниями домочадцев? Зинаида заметила со слезой в голосе, что у старой лежанки прощения попросила, когда ту разбирали: «Сколько нашей семье она помогала, сколько наших недугов отогревала! Я низко поклонилась ей на прощание!»
И таких незнаменитых Петуховых, Ивановых, Петровых, Сидоровых и прочих в России куда больше, чем знаменитых. На них если не всё, то очень многое в жизни и держится. На их простоте, сноровке, трудолюбии и безоглядной любви к родному крову, что в двух шагах от вечности. Если, как в нашем случае, иметь в виду огромное озеро с морским характером, озеро, с которым они всегда в ладу.
Александр Маршал: «Судьба не дала мне погибнуть.Хотя меня трясло, как жука в коробке»