На сегодня она - доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Карельской педагогической академии, один из признанных в стране исследователей в области детского фольклора и литературы. А началось с того, что ещё в студенчестве Софья услышала «обвороживший» её доклад о юморе в известной повести Кассиля. Потом её потрясла вышедшая вслед за «Швамбранией» новая повесть Льва Абрамовича «Ранний восход». В 1964 году она решилась отправить Кассилю письмо. Писатель пригласил приехать для беседы.
Встреча с кумиром
- Софья Михайловна, вы, наверное, на всю жизнь запомнили свои ощущения от этой в стречи?
- Когда я поднималась по лестнице старинного московского дома в Каретном переулке неподалеку от МХАТа, то вспомнила слова самого Кассиля о том, как он впервые поднимался по лестнице в кабинет своего кумира Владимира Маяковского: сердце обрывалось и будто катилось вниз… Дверь мне открыл сам Лев Абрамович. Пригласил в кабинет, который оказался длинным и узким, напоминал каюту. В центре я увидела старый-старый диван. А сев на него, утонула в нём. Стала задавать заготовленные вопросы, волнуясь и путаясь, как троечница на экзамене... Скоро волнение прошло: Кассиль понял моё состояние и стал расспрашивать меня о моей жизни, учёбе, работе. Беседа потекла естественно. Я почувствовала к тому же, что писателя очень тронул мой огромный интерес к его творчеству.
- Это была единственная встреча с вашим кумиром?
- Нет, мне сказочно повезло. Вторая встреча произошла через год. Дом детской книги в Петербурге в 1965 году отмечал 60-летие Льва Кассиля. Меня пригласили выступить. Виновник торжества внимательно и удивлённо слушал мой доклад, который я назвала «Открытие неведомых стран». После этого и завязалась наша переписка. Можно сказать, сам Кассиль благословил меня на диссертацию о «Швамбрании», дал много ценных советов.
- А что потом?
- В семидесятом году услышала по радио: «Умер Кассиль»… Наутро уже была в Москве в знакомой квартире. К тому времени я успела подружиться с женой писателя Светланой Леонидовной Собиновой. Вдова пригласила меня в семейную машину, и мы направились в Дом литераторов на траурную церемонию. Я постеснялась стоять в почётном карауле у гроба, не осталась и на поминки. Но после похорон Льва Абрамовича мы как-то особенно сблизились со Светланой Леонидовной, кстати сказать, дочерью прославленного русского оперного тенора Леонида Собинова. Летом 1972 года, когда работа над книгой о Кассиле была в самом разгаре и я снова вырвалась на неделю в Москву, Светлана Леонидовна доверила мне ключ от квартиры.
Кассиль помог выстоять
- Софья Михайловна, как эти встречи повлияли не только на вашу научную работу, но и на вашу жизнь?
- Знаете, они помогли мне выстоять в самые мои тяжёлые периоды. Я никогда не была кабинетным затворником. И этим тоже близок мне Кассиль, который окунался в жизнь по-мальчишески бесстрашно. Он в качестве корреспондента газет и журналов участвовал в испытаниях самолётов и дирижаблей, спускался в шахты строящегося московского метро, был в числе тех, кто провожал Валерия Чкалова в перелёт через Северный полюс, и среди тех, кто встречал на границе Отто Шмидта, прорвавшегося сквозь ледяной плен. С удостоверением военного корреспондента бывал на фронтах Великой Отечественной.
Вот и я самой счастливой своей порой считаю не кабинетные бдения, не научные симпозиумы, а экспедиции. Изучению русского и детского фольклора я посвятила не меньше времени, чем творчеству Кассиля. В глухих деревнях и селениях Пудожского района Карелии или в старинном селе Суйсарь Прионежского района мы со студентами находили настоящие сокровища - песни, плачи, пословицы, былины и сказки. И всё это слушали в исполнении гостеприимных старушек, слово в слово запомнивших то, что когда-то пели и рассказывали им их мамы и бабушки. Но экспедиции (походы по деревням с тяжёлым рюкзаком) обернулись катастрофой для моего здоровья. В 1985 году после сложной операции отказали ноги, с тех пор не обхожусь без костылей. Через несколько лет пришла новая беда: мы с мужем, литератором Иосифом Гином, потеряли единственного сына - талантливого учёного-лингвиста. От свалившихся несчастий спасалась работой. Выходили статьи, книги. И вот однажды…
- Произошло что-то необыкновенное?
- Вот именно! После выступления на традиционных Рябининских чтениях, которые каждый год проводятся в Петрозаводске в память об известных русских сказителях Трофиме и Иване Рябининых, живших в Олонецкой губернии в конце восемнадцатого и начале двадцатого веков, ко мне подошёл гость из Франции, декан факультета славистики Парижского университета профессор Франсис Конт. Похвалил мой доклад и пригласил выступить в Сорбонне на Международной конференции.
- И как? Вы приняли приглашение?
- Нет, я поблагодарила, но показала на свои костыли. Профессор Конт настаивал: «Соглашайтесь, пожалуйста. И не беспокойтесь ни о чём». В начале мая 2000 года я выступила в Сорбонне на конференции «Краеведение в России». Свой доклад посвятила учителям Олонецкой губернии, собиравшим местный фольклор. В основном - детский, потому что это были школьные учителя. В Сорбонне впервые прозвучали имена народных просветителей, обогативших русскую фольклористику своими уникальными коллекциями - Фёдора Дозе, Константина Петрова, Павла Виноградова, Николая Шаньжина, Ивана Дурова, Елизаветы Ржановской. В перерыве ко мне подошёл руководитель конференции, известный российский историк и краевед академик Сигурд Оттович Шмидт и поцеловал руку. И знаете, в Париже мне впервые за долгое время почти не мешали мои костыли. В стенах самой Сорбонны всё в бытовом плане было предусмотрено для инвалидов. Когда-то Лев Кассиль встречал Отто Юльевича Шмидта из его ледового похода. А мне вот довелось участвовать в Международной конференции, которой руководил его сын, Сигурд Оттович Шмидт. Мне посчастливилось беседовать с ним, слышать от него приятные слова в свой адрес.
Д. Арбенина: «Для меня ребёнок – не обуза» 
Мама Холод. Легендарный декан филфака - о времени, себе и своих студентах 
Нашли девочку (третьего возраста) или Как в 67 брать от жизни на все 13