Как бы далее не складывалась его творческая судьба, какие бы вердикты творчеству Абрамова не выносили современники и потомки - он навсегда останется первым поэтом, пишущим на вепсском языке, творчество которого получило международное признание. Сборник лирических стихов Абрамова «Дважды тридцать три» издан в Будапеште. На очереди - перевод на эстонский.
Клюква и джинса
Как становятся живыми классиками финно-угорской литературы? Об этом «АиФ-Карелия» поговорили с самим поэтом.
- Николай, ты по происхождению - вепс. Это очень старый народ с легендарной судьбой, потомки летописного племени «весь». В жилах многих современных россиян, особенно родившихся на севере нашей страны, в Карелии, Ленинградской и Вологодской областях, течёт кровь вепсов. Но сейчас это малочисленный народ, интерес к культуре, истории и языку которого возник буквально в последние годы. Ты же начал писать стихи на вепсском языке ещё при Советской власти. Наверное, на такой успех тогда и не рассчитывал?
- Поэзия вообще является жанром, который в наше время коммерчески невыгоден, тем более если речь идёт о стихах на языке малочисленного народа. И начинал я писать в 19 лет, конечно же, на русском. Я был тогда таким, знаете, деревенским мальчишкой, который только-только попал в большой город. Это был Питер, тогдашний Ленинград. У меня, как и у многих в этом возрасте, несчастная любовь случилась, страдания, даже «неудачный» суицид… было такое в юности... На волне этих переживаний и взялся за перо. Писал, что-то отсылал в разные редакции, потом мои стихи кое-где начали публиковать. А в 1987 году ко мне обратилась филолог Нина Григорьевна Зайцева. Это человек для нас, вепсов, просто легендарный: доктор филологических наук, завсектором Института языка, истории и культуры КНЦ РАН, настоящий подвижник, сделавшая очень много для сохранения и развития языка, разработавшая основы вепсской письменности. Она попросила меня написать несколько стихотворений на родном языке. Я попробовал, но сначала ничего не получалось! Никак не удавалось уложить в размер, найти нужные рифмы, а потом - дело пошло. Стихи опубликовали в литературном журнале «Punalippu», нынешней «Carelia», и я получил гонорар - 120 рублей. Как сейчас помню, как я им распорядился: на 100 рублей купил настоящие американские джинсы. Тогда для этого пришлось предъявлять справку о том, что я сдал соответствующий объём клюквы, а оставшиеся потратил на празднование своего грандиозного успеха. Это, кстати, действительно было серьёзно: журнал выписывали по всему миру, он поступал по подписке в Финляндию, Швецию, США… И с тех пор как-то получается писать на вепсском. Издал один сборник, второй, третий... И вот сейчас венгры издали, можно сказать, собрание моих сочинений - правда, пока в одном томе.
Клуб любителей «Жигулей»
- А как вообще шла работа над изданием книги?
- Очень многое было сделано через Интернет. Хотя венгерский и вепсский языки относятся к группе финно-угорских, между ними очень мало общего. Поэтому работа шла так: наша землячка Наталья Болотова из Шелтозера, которая сейчас живёт в Венгрии, делала подстрочник, а далее уже подключалась переводчица на венгерский Каталина Надь, с которой я познакомился более 10 лет назад. Отмечу, что у нас с Болотовой ещё и разные диалекты: она из северных, карельских вепсов, а я - из Ленинградской области. Так что бывали моменты, когда она не понимала каких-то слов, выражений. Но ничего, общими усилиями подготовили книгу, которая и вышла сейчас в Венгрии. Кстати, так как я - профессиональный фотограф, при оформлении обложки использовали мою фотографию. Красные гроздья шелтозерской рябины, которая растёт возле вепсского музея. Кстати, финансировал издание книги Венгерский национальный комитет Всемирного конгресса финно-угорских народов. Союз писателей Венгрии помог с авиаперелётом в Будапешт и проживанием там, оплатил экскурсии, посещение Оперы. Министерство Республики Карелия по вопросам национальной политики и связям с религиозными объединениями также не осталось в стороне: оплатило мне авиабилет из Будапешта в Питер.
- Как тебя принимали в Венгрии?
- Просто замечательно! Красивая страна, красивые люди! На презентации мои стихи (в переводе) читала венгерская актриса. Телевидение, радиокорреспонденты… На следующий день я участвовал в большой книжной ярмарке в Будапеште, она каждый год проводится. Сидел, как и многие другие писатели, за столиком, раздавал автографы. Рядом со мной сидела какая-то венгерская аристократка, написавшая автобиографию, и к ней поклонников подходило явно больше, но и ко мне тоже тянулись, что, в общем, неплохо. Вообще, очень интересная и душевная была поездка. К примеру, муж моей помощницы Натальи Болотовой - местный полицейский - специально провёз меня по ночному Будапешту. Очень красивый город. Особая пикантность ситуации была в том, что передвигались мы на «Жигулях» - семёрке. Этот молодой парень входит в клуб - да-да, не удивляйтесь - венгерских поклонников «Жигулей». Правда, у него в автомобиле спортивный мотор, жёсткая подвеска, навигатор и ряд других усовершенствований, но классический облик родного автомобиля вполне узнаваем.
Народ всё ещё жив
- А как в Венгрии в целом относятся к России?
- На презентации моей книги меня много спрашивали о политике, об истории, о творческих планах… События 56-го года затронули - для венгров это по-прежнему актуальная тема. Стела в память погибших при подавлении революции возвигнута в Будапеште возле Парламента. Однако недалеко, буквально в 300 метрах от неё, стоит и памятник советскому воину-освободителю. Хотя дискуссий было много, но его сохранили на прежнем месте, в центре города. А так много спрашивали и о вепсах, о судьбе народа…
- И что ты отвечал?
- Я вспоминал слова, сказанные известным этнографом более 100 лет назад. Тогда он заявил, что вепсы вымирают и через 50 лет уже никого не останется. Но вот прошло более 100 лет, а народ всё ещё жив. Я был первым вепсом, который стал заниматься поэзией на вепсском языке. А теперь у меня появились последователи, молодые люди, которые пишут и стихи, и прозу. Появились даже наши собственные графоманы, а это, я считаю, признак того, что язык и народ живут. Кстати, сейчас зашла речь и об издании моей книги на эстонском языке, так что наша культура, можно сказать, развивается.
- А как вообще оценивают специалисты твоё творчество?
- Хвалить самого себя как-то не с руки. Я лучше процитирую переводчицу, ту самую Каталину Надь: по её словам, некоторые мои поздние, философские стихи - это лучшее, что она читала в европейской поэзии за последние годы. Поэтому, собственно, она и занялась этой работой. Наверное, в этих словах есть изрядное преувеличение... а может быть и нет. Почитайте мои стихи и оцените сами, тем более что я по-прежнему пишу как на вепсском, так и на русском языках.
Александр Пушной: «Технология сделала из квнщиков машину для юмора»