Но как в условиях скудного бюджетного финансирования – а не секрет, что о щедрых финансовых вливаниях им обычно приходится только мечтать – чувствуют себя они сами? Об этом мы расспросили директора Гдовского музея истории края Надежду Сингатуллову.
Заявиться правильно
Елена Яземова, pskov.aif.ru - Надежда Леонидовна, чем живёт сейчас Гдовский музей?
- Скажем так, он живёт. Мне вот никак в отпуск не уйти в этом году. Например, только что вернулась из Тотьмы Вологодской области. Это была «грантовая» поездка от фонда Тимченко для представителей тех музеев, которые в разные годы становились победителями их конкурса «Культурная мозаика малых городов и сёл». А в 2015 году мы как раз и победили со своим проектом «Гдовский лён».
- Что полезного привезли из этой поездки, какие новые знания?
- Наш музей не раз и гранты выигрывал, и проекты по ним мы реализовывали, но, тем не менее, было, чему поучиться. Особенно для меня показалось важным, что они создали при своём музее некоммерческую организацию по развитию тотемского сообщества. Причём с практической целью.
Дело в том, что есть, например, серьёзные гранты на развитие территорий, на которые могут претендовать только НКО, а от имени музея я не могу подать туда заявку. Поэтому для меня было важно пошагово понять, как правильно создавать такую некоммерческую организацию. Тем более, у меня давно была идея создать что-то вроде Братства земли Гдовской. Ещё для себя я выделила такой момент, что при Тотемской администрации есть отдел по туризму и общественным проектам.
- Это важно?
- Понимаете, я уже не первый год занимаюсь различными проектами. Но мне некуда пойти, чтобы посоветоваться, приходится вариться в своём соку.
- А в отделе культуры администрации нет специалиста по туризму?
- Да у нас и отдела культуры сейчас нет. Поэтому я въедливо уточняла у тотемского главы, как они создали эту структуру, на какие средства, какие статьи расходов при этом пришлось урезать? В этом отделе у них всего два человека работают, но они отслеживают, где какие объявляются гранты, на какую тему, для каких НКО. Например, видят, что объявлен конкурс, подходящий для общества ветеранов, и не просто сообщают туда об этом, но и помогают правильно оформить заявку. И результат потрясает: с 2013 по 2017 год этот небольшой городок привлёк 20 млн грантовых средств.
Что за музей без друзей?
- Ну, у вас на счету уже тоже около десятка полученных грантов. А что скажете про бюджетное финансирование?
- Оно у нас скромное, даже более, чем. Его хватает только на зарплату и оплату коммуналки. Ни о командировочных, ни о развитии музея даже говорить не приходится. Но в этом нам как раз и помогают гранты – с их помощью мы и оборудование приобретаем, и другие нужные для музея вещи делаем. Если же говорить об экскурсионной деятельности, то особой прибыли она не приносит уже потому, что у нас всего два экскурсовода, включая меня.
- В небольших городах именно местные музеи зачастую становятся сосредоточием культурной жизни. В Гдове это так?
- Пожалуй, да. Мы проводим литературные и художественные встречи, дружим с музыкальной школой и время от времени устраиваем музыкальную гостиную. Звучат и вальсы, и музыка из фильмов, причём исполняют их и дети, и сами преподаватели, и люди с удовольствием приходят на такие встречи. Так как край наш – дачный, то у нас много друзей из Санкт-Петербурга. Например, когда приезжают наши друзья-искусствоведы, то совершенно бесплатно проводят для жителей города лекции на самые разные темы по искусству.
- А насколько все эти ваши культурно-просветительские акции востребованы местным населением? Я имею в виду, насколько массово собирается на них народ?
- Знаете, я уже давно работаю в этом музее, и когда только начинала, то и жителей в Гдове было заметно больше – едва ли не вполовину, и активных небезразличных людей тоже было больше. Но сейчас Гдов, как и другие малые города, теряет и количественно, и качественно. Поэтому, конечно, бывает и так: создашь «продукт», и отчаяние берёт от того что, а надо ли это кому-то? Но в то же время, в городе есть круг друзей музея, они же – и друзья библиотеки, и всех остальных наших очагов культуры. Это люди, которым всё интересно. Вот они-то и кочуют с мероприятия на мероприятие.
- Много таких?
- Человек 30 наберётся. Плюс при музее у нас есть клуб старожилов, клуб «Первоцвет» (для тех, кто увлекается разведением цветов). Они тоже наши друзья и постоянные посетители. Да и вообще музей всегда готов предоставить свою площадку для любых добрых акций и сообществ. Словом, стараемся, чтоб огонёк у нас горел.
«Давай, Надя!»
- Вы уже не первый год совмещаете работу в музее с работой депутата районного Собрания. Одно другому не мешает?
- Не то, чтобы не мешает, но времени на всё не хватает. Ведь хочется все свои обязанности выполнять качественно. Вообще я с ужасом начинала своё «депутатство», потому что я культуролог, а там – бюджет, законы, ЖКХ. Пришлось и много чего прочитать, чтобы вникнуть во все эти вопросы, и на сессиях сидеть, как птенец, стараясь максимально понять суть обсуждений. Но с тех пор прошло уже 5 лет, сейчас я второй срок работаю депутатом, и теперь уже всё более-менее ясно и понятно. Как раз на днях нам прислали проект бюджета на следующий год, буду на выходных штудировать. Но основной работе это не мешает, а учиться никогда не поздно - в любом возрасте.
- С какими вопросами чаще всего к вам обращаются, как к депутату?
- Честно говоря, просьб и обращений не так уж и много. У нас определены депутатские часы приёма в районной администрации, так нередко сидим там впустую – ни одного посетителя. Но порой люди меня и на улице останавливают, и в музей заходят, чтобы рассказать о своих проблемах. Видимо им так комфортнее, чем в официозной обстановке. Кто-то просит спилить старое дерево, которое вот-вот может упасть, кто-то – фонари на улице установить, сама я недавно темой аварийного жилья занялась. Точнее, ну как сама? Я живу в аварийном доме, и когда избиралась, то все соседи (а у нас там 4 таких барака) дали мне наказ: давай, Надя, выдвигайся - может, так быстрее удастся решить наш вопрос.
- Получилось?
- Мне было неловко, едва заняв депутатское кресло, заниматься этой проблемой. Боялась, а вдруг люди решат, что я только из-за этого и пошла на выборы? А потом думаю: но ведь это действительно нужно. Тем более что программа по переселению из ветхого фонда уже подходила к завершению. Начала работать с администрацией, та мне не совсем объективные данные стала выдавать. Мол, вы уже в программе. Но когда я совсем плотно ознакомилась с темой, выяснилось, что из-за неправильно внесённых данных нас там нет. Я начала переписку и с федеральным Фондом ЖКХ, и с областными властями. А из области приходит ответ: мол, муниципальное образование «Гдовский район» не в полном объёме и не в срок предоставило документацию, поэтому участвовать в этой программе вы не можете.
- И что теперь?
- В сентябре действие программы закончилось. Говорят, что её решили продолжить, но пока непонятно, удастся ли нам туда попасть. В районной администрации мне недавно сказали, что денег на строительство жилья для переселенцев из ветхого фонда нет. При том, что всего в Гдове 12 домов, которые признаны аварийными. Конечно, если бы я сама не жила в таком доме, то гораздо раньше начала бы заниматься этой проблемой. Но раз уж начала, то теперь надо хотя бы постараться понять, как её можно решить.
- Чем ещё занимаетесь, как депутат?
- Буквально через полчаса у нас пройдёт круглый стол на тему дальнейшего будущего нашего города. Ведь не за горами и его 700-летний юбилей, и 800 лет Александру Невскому, и 100-летие музея, которое будем отмечать через год. Это те даты, которые могут помочь нам о себе заявить, так что надо уже готовиться. Плюс поговорим о том, как нам раскручивать те бренды, которые у нас уже есть. Такие, как «гдовский лён», «гдовский снеток».
Черно-розовые дети в Мурманске или эстетизация суицида 
Смотреть вверх. Сложно думать о «высоком», рискуя упасть в грязную лужу 
Пропасть или взлёт: что ожидает фотоискусство в Мурманске?