Настоятель Свято-Никольского храма отец Владимир: Отец был политработником и терпеть не мог моих взглядов,- начинает рассказ отец Владимир. - Потому что я всегда говорил о России вместо Советского Союза, Питере вместо Ленинграда, а Горький уже тогда называл Нижним Новгородом. А на занятиях в университете однажды высказался, что «История материализма и эмпириокритицизма» Ленина ничего общего с философией не имеет, это посчитали за хулиганство.
Скандал, разумеется, вышел грандиозный. Меня поместили в сумасшедший дом. Лечили сурово - инъекциями инсулина, искусственным шоком. И чтобы не остаться там навсегда, я прохаживался с книжкой подмышкой - о материализме и эмпириокритицизме. А позже написал в заявлении, что посмотрел на эту книгу новыми глазами. Меня выпустили, но Бога я стал искать в другом месте и начал посещать церкви. А когда в областной газете написали, что в церкви засели настоящие антикоммунисты, среди которых - священник отец Константин (Шаховской), я решил обязательно с ним познакомиться.
Курс на свободный диплом
Лариса Андрюшина, АиФ-Псков: Это и был ваш будущий тесть...
- Да. На отца Константина я произвёл благоприятное впечатление, мы стали периодически встречаться. Дружеские отношения начали складываться и с его дочерью, которая окончила медицинский факультет Тартуского университета и начинала работать врачом-терапевтом. Иногда она приезжала к отцу. Поскольку я не был уверен, захочет ли Елена Константиновна поехать в деревню Малиновка Томской области, то сообщил ей в письме: если мы поженимся, мне дадут свободный диплом.
- Вот так прозаически вы и сделали предложение.
- Не совсем - в течение года мы с ней переписывались. Меня, разумеется, больше тянуло порассуждать на философские темы, девушка была более прагматичной. Вместе любовались чарующими по красоте пейзажами, ходили за грибами, купались, разговаривали... Так что предложение в письме я сделал далеко не сразу. Но документы мы оформили за неделю, поженились. А куда деваться? Надо было ставить точки над «i» в наших отношениях.
- И свадьба была?
- Самая настоящая, студенческая. Пришли однокурсники, университетские друзья, двоюродный брат невесты. Свадьба вышла довольно шумной, весёлой. Мне осталось доучиться несколько месяцев в Томске, а она вернулась в Эстонию. Там и воссоединилась вся наша семья. Жили в двухкомнатной квартире все вместе - с тестем и тёщей, через год сын родился. На работу я устроился в специальное профтехучилище. Дети там были своеобразные: в тюрьму садиться вроде бы рано, на свободе оставаться опасно для окружающих. Контакт с ними найти было сложно, и я начал за них молиться. Внутри себя я всё больше склонялся к вере, тайно стал посещать церковь в Пярну. И даже начал там петь. Священником решил стать после того, как в Печорах встретился с псковским митрополитом Иоанном. На следующий день, вопреки воле Елены Константиновны, я поехал для разговора к нему в Псков.
Земский доктор
- Ваша жена была против того, чтобы стали священником?
- Видите ли, она была дочерью священника, и жизнь церковную знала изнутри. В советское время быть священником означало находиться вне общества. Трудностей семью священнослужителя ожидало много. В конце концов, она, скорее всего, просто поняла, что спорить со мной бесполезно. Для меня служить в церкви было вопросом жизни.
- И как вашу семью приняли в Пскове, сына - в школе?
- Отношение было вполне терпимое, никаких гонений ребёнок не ощущал. Жена работала врачом и была моим неоценимым помощником. Иоанн Крестьянкин даже говорил, как это замечательно, когда глава семьи - духовный врач, а матушка - телесный доктор. В свою роль матушки она вошла очень хорошо. И до сих пор к ней обращаются – как к самому настоящему земскому доктору. Так что наша семейная жизнь сложилась вполне удачно.
- Ваша семейная жизнь от жизни других пар чем-нибудь отличалась?
- Матушка ведёт даже более молитвенную жизнь, чем сам священник. Следит за домашним порядком. Этим, возможно, наша жизнь похожа на жизнь других семей, в большинстве которых хранительницей домашнего очага является женщина. Главным условием счастливой семейной жизни считаю любовь. Если она есть, всё остальное решится само собой.
- А что такое любовь? Как настоящее чувство не спутать с другим?
- Любовь - это дальнейшее развитие первоначальной влюбленности. Основывается, прежде всего, на доверии, на единстве устремлений. Думаю, в этом и заключается идеал супружеской жизни. Что угодно - только вместе, вдвоем.
Замучили проверками
- В вашей семейной жизни бывали сложные, переломные моменты?
- Конечно. Преодолевали терпением и молитвой. Как-то одна из прихожанок начала на меня писать жалобы: митрополиту, патриарху, в генеральную прокуратуру, генсекретарю КПСС, и даже в ООН. Якобы я украл икону и продал её в Израиль за 10 тысяч долларов. При том, что старинная икона находилась в нашем храме. Меня настолько замучили проверками, что я даже подумывал о том, чтобы оставить приход. И обратился за советом к Иоанну Крестьянкину: что делать? Тот посоветовал каждый день читать Евангелие от Иоанна, как молитву. И я стал читать: по-славянски, по-немецки и по-французски, на греческом и на латыни... И на 40-й день прихожанка, что регулярно писала жалобы, не вошла в церковь. На этом всё и закончилось, впоследствии мы примирились. Все проблемы решаем с помощью молитвы. Советами в трудной ситуации помогали и старцы Псково-Печерского монастыря, без этого духовной жизни не бывает.
- Знание языков в жизни помогает?
- Конечно, особенно после того, как открыли границу. В 1991 году мы подружились с пастырями из Германии. Благодаря немецким друзьям и хор в церкви появился. Я знаю около десятка языков, жена - немецкий и эстонский.
- Удивительно, но многие русские в Эстонии не удосужились овладеть эстонским языком...
- Скорее всего, это от умственной лени. Конечно, нужно знать язык страны, в которой живёшь. Кстати, если раньше эстонцы относились к носителям русского языка негативно, и это чувствовалось, то со временем ситуация изменилась. В современной Эстонии охотно общаются на русском. Отчуждённость прошла. А люди постарше, вспоминая СССР, вздыхают с сожалением по тем временам.
- Как сына воспитывали?
- Специального религиозного воспитания не было, хотя вместе с нами ходил в церковь, знал ежедневные молитвы, читал детскую классическую литературу. . После школы Константин окончил музыкальное училище, отслужил в армии, занялся церковным хором. После армии он женился, но брак распался, несмотря на то, что родился ребёнок. Бывшая жена уехала в Швецию, внук Георгий живёт там же, но часто нас навещает. А сын женился во второй раз, поэтому стать священником уже не может. Но активно занимается организацией паломнической деятельности, хором.
Любовь, обращенная в прошлое. Три года без отца Павла 
Т. Лазарева: «Сильная, но плачу часто…»