Жорик-двоюродный братик, ему 3 года. Посреди комнаты стоит большая коробка, куда я без малейшего сожаления бросаю безногих солдатиков, машинки без колес, сачок без сетки и прочие слезно выпрошенные когда-то предметы счастья.
Сын расстается с каждой инвалидной игрушкой тяжело, со вздохами и причитаниями. Мы договорились, что коробку отнесем в мусорный контейнер. Время от времени сын бросается к коробке, роется в ее недрах и достает ну очень необходимое ружье без курка. Мы тягаем ружье взад-вперед. Видя, что я непреклонна, сын взмолился: «Мам, ну хоть «Маугли» давай оставим». Зачитанной когда-то до дыр книжке сегодня повезло: она остается. Хотя и без обложки и нескольких страничек.
Бухенвальд
Сын уходит в другую комнату, садится на диван и погружается в «эту удивительную историю, которая произошла давным-давно в джунглях далекой Индии». Время от времени он кричит: «Мам, иди сюда!» Генеральная уборка прерывается на два часа. Мы вместе со смехом вспоминаем, как боялись Шер-хана, восхищались Багирой и переживали за Маугли. Нет, определенно, детские книжки нельзя выбрасывать! Хотя сама я их не читала.
…Моя тетя работала в школьной библиотеке, а я всегда была «при ней». В пять лет я категорически отказалась ходить в детский сад, и каждый день шла на работу вместе со своей любимой тетей Идой. В библиотеке я научилась читать, открывать коробки с новой партией книг и учебников и смачно ставить штамп на 17 странице. О, этот запах новой книги! Отчетливо помню, как вытащила из коробки сказку про Машу и трех медведей. Неделю я мусолила эту сказку, но, прочитав, разочаровалась.
«Глупый какой этот медведь, рассуждала я, -как можно нести в кузове девочку и не замечать этого?» На этом со сказками было покончено. А вот огромных размеров фотоальбом «Бухенвальд» меня завораживал. Мне тогда исполнилось шесть лет. Тетя Ида, заметив интерес, начала усердно его прятать. Я сообразила, что там что-то не то, и превратилась в сыщика. Я нашла «Бухенвальд», когда тетя ушла обедать.
Взору маленькой девочки предстали все ужасы концлагеря. До сих пор я помню самую страшную картинку из детства: гора человеческих скелетов! Я была застукана в тот момент, когда сидела на корточках между книжными рядами и листала страшный фотоальбом. Тетя Ида поступила педагогично: она не отобрала книгу, а принялась рассказывать о страшной войне. Так, я перепрыгнула стадию, когда ровесники читали «Гуси-лебеди» и «Серую шейку».
Жаропонижающие Люси
Чтобы отвлечь меня от анатомических подробностей, тетя Ида начала подсовывать дефицитных в то время Носова «Фантазеры» и «Незнайку», позднее-Олешу «Три толстяка», Драгунского «Денискины рассказы» и безумно смешные рассказы Голявкина про девочку, которая постоянно опаздывала на урок. Какие только причины она не выдумывала! Но шиком стало оправдание о том, что ее брата задавило шкафом. Когда мама пришла за дочкой в школу, учительница, заламывая руки, кинулась к ней с соболезнованиями, мол, у вас такая беда, сына шкафом задавило. На что мама ей ответила: «Вы что, с ума сошли?»
А вы когда-нибудь читали Пивоварову «Люся Синицына и Люся Косицына»? Это была моя жаропонижающая книга. Однажды я заболела, и тетя Ида принесла мне эту замечательную, светлую и реалистичную книжку. Чтоб болелось веселее. Там две подружки-Люси постоянно ссорились, потом мирились, выдумывали интересные игры и рассуждали на взрослые темы. Я воображала себя Люсей Синицыной, она была не такая рассеянная, как ее подружка.
Потом моя самая любимая книга детства «пошла по рукам». Все девочки в классе разделились на двух Люсь и начали играть в стеклышки-тайны. Я зорко следила за тем, чтобы книга не затерялась по пути от одной читательницы к другой, даже завела тетрадочку, куда в два столбика заносились фамилии и подпись, означавшая: книга сдана. И все же, я не уследила: книгу «зачитали». Я навсегда запомнила, что она была в ярко-оранжевой обложке. Горевала я года два, а потом меня закружили вихрем новые литературные герои и девчачьи интересы.
Иногда, когда я уже стала тетенькой, мы вспоминали с мамой про смешных Люсь и вздыхали о безвозвратной потере. «Вот ты не помнишь,-чуть ли не вытирая слезы говорила мне мама, - а я хорошо помню, как ты носилась с этой книгой. Каждый вечер, когда ты засыпала, я вытаскивала твоих Люсь из-под уха. Ты спала на книжке, а мы с папой переглядывались и хихикали».
В это невозможно поверить, но…
В очередной раз мы отправились с сыном в детскую библиотеку. Он обреченно искал на полках про черепашек ниндзя, вместо того, чтобы отбирать литературу по программе, я, зевая, лениво осматривала книжные полки. Вдруг взгляд зацепился на корочке: Людмила Пивоварова: «Люся Синицина и Люся Косицина». Я лихорадочно выхватила книгу. Не поверите, я прижала ее к сердцу и совершенно обезумевшая понеслась к столу библиотекарши. «Это для меня», - смущенно улыбаясь сказала я ей.
Библиотекарша удивленно осмотрела меня поверх очков. «Чокнутая», -читалось в ее глазах. «Книга выдается на две недели», - на всякий случай напомнила она. «Я успею», - пробормотала я смущенно. Чокнутой я ходила целый месяц! Я читала и перечитывала истории, в которые попадали две смешные девочки, я несколько раз набирала маму по межгороду и зачитывала любимые отрывки. Мы смеялись с мамой и плакали. Ну, точно чокнутые!
Я не знаю, люблю ли я детские книги. Наверное, нет. Только, пожалуй, несколько. Хотя сейчас жалею, что книжки сыну читала бабушка, а я всегда отговаривалась, что устала, что был тяжелый день. У моего сына пока нет любимой книги, такой, чтоб на всю жизнь, как когда-то у меня. И все же, всем взрослым, которые в детстве не читали, хочется сказать: вы - несчастные люди, поскорее растите обратно!
Смотрите также:
- Монашка с фотоаппаратом. Уникальную американо-российскую книгу фотографийпредставили в Петрозаводске →
- «Обкомовский» Дюма. Любимые обложки и картинки директора Псковского музея →
- Херувим или хулиган? 115 лет назад родился Cергей Есенин →