«Наша Герцогиня»
Когда после смерти Книппер её близкая подруга и душеприказчица Софья Бакланова разбирала вещи покойной, любимые французские духи Ольги она решила подарить мхатовской актрисе Кире Головко. На протяжении 20 лет Кира была вхожа в дом Книппер-Чеховой. Старинный хрустальный флакон до сих пор занимает почётное место в секретере Киры Николаевны. Сам парфюм давно высох (новая владелица ни разу не пользовалась духами, они для неё - реликвия). Однако аромат остался, и, если открыть флакон, можно услышать запах женщины, которая пленила Чехова. И вспомнить его первые впечатления о будущей жене: «Так хорошо, что даже в горле чешется». Его сразу тронули в ней «интеллигентность тона… благородство и задушевность».
«Ольга Леонардовна была удивительно гостеприимным человеком, - вспоминает Кира Николаевна. - Впервые я переступила порог её московской квартиры в Глинищевском переулке в 1940 году. Мне было 20 лет, и я недавно поступила в труппу МХАТа. Ольга Леонардовна не проявила ко мне, начинающей актрисе, никакого высокомерия. Она была светским человеком в лучшем смысле этого слова - умела с каждым найти общий язык. С ней было легко, светло и уютно. Когда через восемь лет я вышла замуж за адмирала Арсения Головко, Книппер пригласила меня в гости вместе с супругом. Он отнекивался: «Ну что я буду делать с этой старухой?!» А через пять минут после знакомства «заливался соловьём» и не хотел уходить. Ольга Леонардовна рассмеялась: «С вашим мужем мы сошлись на камбале. Оба любим эту рыбу».
В её квартире стоял огромный стол, угощали от души. Готовила домработница, сервировать помогала Софа (Софья Бакланова). Софа была архитектором, но ради Книппер забросила свою карьеру. Она была лет на 15 моложе Ольги Леонардовны и до последнего дня во всём ей помогала. Это был удивительный пример бескорыстной дружбы. У Книппер часто устраивались музыкальные вечера, я не раз слышала, как в её гостиной играл Святослав Рихтер. Гостям Ольга Леонардовна предлагала шампанское, предварительно на кухне из него выпускали газы. Считалось, что они вредят здоровью. Сама она обычно выпивала маленькую рюмочку коньяку. И обязательно чокалась… А чай пила из кружки Антона Павловича. Говорят, потом кружка попала в музей в Мелихове.
Во МХАТе Книппер за глаза называли «наша Герцогиня». Она одевалась элегантно, но скромно: тёмно-и светло-серые тона, крахмальные воротнички. Из украшений - золотой медальон с изображением чайки, с которым она практически не расставалась. Седые волосы не красила, они у неё были немного вьющиеся, с серебристым оттенком. Она могла быть очень откровенной. Однажды вспомнила, как они с Антоном Павловичем мечтали о ребёнке, но случился выкидыш…»
Этот трагический эпизод отражён и в переписке Книппер с Чеховым. Актриса рассказывает, что попала в больницу. И в самом конце: «Ты стал мне ещё ближе». «До знакомства с Ольгой Леонардовной мне казалось, что не стоило публиковать эти интимные письма, - рассуждает Кира Николаевна. - Ну как это так? Она подписывается - «твоя собака», он называет ее «дусиком», «лошадкой», «Книппершвиц», «всю её целует… подбрасывает вверх». А потом поняла, что мы должны знать и такого Чехова, влюблённого».
Публикация 800 с лишним писем, которыми за 6 лет обменялись Книппер и Чехов, поставили в тупик недоброжелателей актрисы. Они-то уверяли, что Ольга буквально затащила писателя под венец. До этого Чехов в свои сорок лет ни одной женщине не признавался в любви. И вдруг как откровение: «Радость моя, спасибо тебе за то, что ты такая хорошая… Я уже говорил тебе 10 000 раз и буду говорить, что я тебя люблю… Моя жена хорошая, необыкновенная». В письмах Чехова не отыщешь хандры, а вот Книппер периодически «раскисает», корит себя, что занята «каким-то эфемерным делом» (службой во МХАТе. - Авт.), вместо того чтобы скрашивать дни Чехова в Ялте. «Антонка, родной мой... села писать и заревела. Хочется быть около тебя, ругаю себя, что не бросила сцену. Я сама не понимаю, что во мне происходит, и меня это злит...» Чехов успокаивал: «Если мы теперь не вместе, то виноваты в этом не я и не ты, а бес, вложивший в меня бацилл (туберкулёз. - Авт.), а в тебя любовь к искусству».
«Трам-там»
«Мне довелось несколько раз видеть Ольгу Леонардовну на сцене, - вспоминает Кира Николаевна. - Этого не забыть. Она могла потрясти, сказав два слова. Помню празднование во МХАТе её 85-летнего юбилея. Она сидела в ложе, а на сцене давали «Трёх сестёр». В пьесе есть момент, когда Вершинин говорит Маше: «Трам-там-там?» И Маша отвечает ему: «Трам-там». В этом представлении вместо Маши, которую играла Алла Тарасова, на эту реплику из ложи низким грудным голосом ответила Ольга Леонардовна. Вершинин снова повторил: «Трам-там-там?», Книппер ещё раз ответила, но уже с другой интонацией и ударением. И, понимаете, этим «трам-там» было столько сказано, что зал на мгновение замер, а потом разразился овациями, аплодировали стоя».
Эта женщина умела в самые тяжёлые моменты жизни внутренне сказать себе «трам-там» и прямо держать спину. Судьба распорядилась, чтобы именно Ольга была рядом с писателем в его последние минуты. Она стояла на балконе гостиницы в немецком Баденвейлере, за спиной в номере на кровати лежал Чехов. Только что ушёл доктор, который констатировал смерть. Неожиданно на столе из недопитой бутылки шампанского вылетела пробка, потом в помещение залетела огромная ночная бабочка. За несколько часов до кончины Чехов рассмешил её, придумывая очередной рассказ… Умер он спокойно. Ольга Леонардовна Книппер, народная артистка СССР, дважды кавалер ордена Ленина, прощалась с жизнью мучительно. Агония длилась неделю. Время от времени тишину больничной палаты нарушали фразы чеховских героинь, подтверждая, что Чехов и всё с ним связанное и было её жизнью. «Почему я больше никогда не выходила замуж? Не могла никого представить на месте Антона».
Известно, что после смерти Антона Павловича Ольга Книппер продолжала писать ему письма. Только эти послания она унесла с собой.
Смотрите также:
- «На Сашу не откликаюсь!».Почему Егор Дронов зарёкся играть в сериалах? →
- Последнее Т. в П. Это какой-то неправильный тверк →
- Самая обаятельная «жена-интриганка» →