За пять лет существования псковский отряд «ЛизаАлерт» нашел 750 человек живыми из списка более чем тысячи принятых и обработанных заявок. Бесконечные звонки, бессонные ночи, сумасшедшие дни, километры по лесам, болотам и буреломам ради заветного «Найден. Жив». Доброволец, инструктор школы «ЛизаАлерт», оператор беспилотных авиасистем Василиса Ильина рассказала «АиФ-Псков» о людях потерявшихся и находящих.
Шёл отряд по берегу
— Василиса, почему ваш позывной «Ябеда»?
— Изначально задумывался позывной «Я — беда», потому что куда бы я ни пришла, везде есть беда. Но в поисково-спасательном отряде такой позывной не очень этичен, поэтому Ябеда. Да и дети воспринимают меня, как инструктора школы «Лиза Алерт», гораздо веселее. Мы выделяемся шевронами, яркими жилетами и кучей оборудования: навигаторами, рациями, фонарями, компасами. Но потерявшиеся в первую очередь слышат наши голоса. Мы очень громко кричим, свистим и призываем к вниманию.
— Как был образован наш отряд «ЛизаАлерт»?
— Поисково-спасательное движение «ЛизаАлерт» существует в России 15 лет, отряды есть в 64 регионах страны. В этом году наш отряд отметил 5-летие. Он появился после трагического поиска Вари в Кеби. Приехали поисковики из Санкт-Петербурга, у них уже был отряд «ЛизаАлерт», и они нас обучали. Сначала отряд сам искал себе задачи, просил разрешения выйти на поиск. Это сейчас нам звонят на горячую линию или обращаются службы с просьбой помочь. А поначалу сложно было наладить взаимодействие со спасателями и силовиками, нам не хватало опыта, умений и доверия со стороны правоохранительных органов. Сейчас всё налажено, мы хорошо взаимодействуем и друг друга понимаем. Среди волонтеров есть бывшие пограничники, много бывших военнослужащих и бывших работников правоохранительных органов.
Начинали с 10-12 добровольцев, прошедших обучение. Cейчас у нас больше 130 человек, но это не значит, что все приедут в лес и будут искать. Очень большой пласт работы делается из дома. Ведь надо принимать звонки, обзванивать родственников, собирать свидетельства, формировать группы на выезд, создавать ориентировку и оперативно передавать её по группам в интернете.
Наша система очень отличается от поиска, который ведут просто неравнодушные граждане. Мы ищем не только человека, но ещё артефакты, которые могут быть с ним связаны. Человек может уронить в лесу фантик от конфеты, может курить, и мы найдем фантик или пачку от сигарет. А чтобы это найти, надо смотреть под ноги и искать точечно.
— Похоже на методики силовых структур.
— Во многих регионах есть центры помощи в поиске пропавших людей. К сожалению, в нашем регионе такого нет. Масштабные обучения проходят в Переславле-Залесском. Чтобы туда попасть, нужно пройти обучение, сдать успешно экзамен. Потом приезжаешь туда на практику и тебе показывают все нюансы, которые стоит учитывать, и о которых в обычных поисках мы даже не задумывались. Действительно похоже на то, как реагирует спецназ.
— «ЛизаАлерт» сотрудничает с псковской «Дружиной», Юнармией, «Движением первых»?
— С «Дружиной» мы периодически пересекаемся на поисках. Юнармия приезжает к нам на учения — раз в год организовываются масштабные учения, когда мы взаимодействуем вместе с МЧС, МВД, со Следственным комитетом. С «Движением первых» в основном пересекаемся на мероприятиях как школа «ЛизаАлерт».
Было бы желание
— Как стать членом «ЛизыАлерт»?
— Изъявить желание. Любой может прийти на вводные лекции и узнать о принципах работы отряда, и принять решение, остаться или уйти. Не все понимают, как можно бесплатно и добровольно ночами ходить по болотам.
— С какого возраста берут в отряд?
— С 18 лет. Верхней планки нет. Нашему старейшему поисковику с позывным Старче 85 лет, он инструктор школы «ЛизаАлерт», помогает также в поисковой деятельности. Для нас важен каждый человек. Строгих правил нет, но одно из самых главных — сухой закон. Мы не допустим человека до поиска, если он накануне хорошо погулял, а на следующий день хочет пойти на поиск, разворачиваем и отправляем домой.
— А если взрослый хочет взять с собой на поиск 14-летнего подростка?
— В сопровождении родителей можно. Но нужно понимать: мы идем не гулять по лесу, а искать. Как правило, это десятки пройденных километров. Сможет ли ребенок в 14 лет пройти по буреломам, болотам? И мы всегда ходим в группе, а если хотя бы один подвернул ногу, натер мозоль, поранился и не может идти дальше, то с задачи снимается вся группа, пока не доведёт пострадавшего или уставшего до штаба. Соответственно, это минус один шанс для потерявшихся. Подростков 14-17 лет при сопровождении родителей допускаем до расклейки ориентировок в городе, сбора свидетельств, но ответственности за детей не несём.
— Неожиданно, что у «ЛизыАлерт» женское лицо.
— Да, отряд в основном женский. Мальчиков немного, но они у нас сильные, смелые, активные. Конечно, очень хочется мужского пополнения. Одно дело, если девчонки вшестером тащат по бурелому носилки с немаленьким человеком, и другое, когда четыре бравых парня быстро его вынесли. То же самое с вещами, рюкзаками. Вообще гулять по лесу ночью рядом с мужчиной значительно спокойнее.
Спасибо, что живой
— Какое максимальное количество людей участвовало в поиске?
— На резонансные выезжают 30-40 наших добровольцев и приезжают из других регионов — Санкт-Петербургский отряд «ЛизаАлерт», тверская «Сова», новгородский «Феникс». Мы друг дружку поддерживаем, выезжаем на помощь. А самое крупномасштабное дело прошлого года — поиск бабушки, которая девять суток провела в лесу. Тогда группы более 20 человек круглосуточно по разным квадратам находились в лесу, сменяя друг друга. Всего в поиске участвовало около 200 человек и бабушку наши живой.
— В отряде есть направление беспилотной авиации.
— Да, но всего один квадрокоптер на всю область. Работают два активных пилота, я одна из них, и несколько человек сейчас в процессе обучения. Когда у нас есть задачи для беспилотной авиации, но не хватает ресурса, приезжают пилоты из Санкт-Петербурга и самоотверженно летают сутками напролет, если позволяет ситуация. Сейчас вводится бесполётная зона и бесполётное время, поэтому приходится выхватывать свободные окошки и использовать их для поисково-спасательных работ.
— В каких районах работают ваши филиалы?
— Себеж, Великие Луки и Порхов. Совсем недавно у нас вышел пост, что требуются добровольцы во всех районах области, и отозвалось очень много народу. Пока это новички, проходящие обучение. Люди теряются везде, а мы не ходим по одному. И если, например, в Красностругинском районе будет один поисковик, мы его не отпустим, пока не подъедут добровольцы из Порхова, Пскова. Два-три человека в каждом районе — это уже замечательная помощь потерявшемуся и поисковому отряду.
— Сколько удалось найти людей за пять лет?
& 1f40 mdash; Всего была 1051 заявка. Живыми найдено 750 человек, погибших 143 человека. Есть ещё статусы «Не найден до сих пор, поиски продолжаются», «Неподтвержденные заявки». Есть обратные поиски — это когда мы находим дезориентированного человека и ищем его родственников. Хочется отметить, что это заслуга не только поисково-спасательных отрядов, но и следственных комитетов, МЧС, МВД, потому что мы работаем в тугой связке друг с другом, плечом к плечу ходим в лесу и вместе ищем.
Пропал человек!
— Как к вам попадают заявки?
— Большинство — через круглосуточную горячую линию «Лиза Алерт», можно дозвониться в любое время. Приходят заявки от правоохранительных органов, бывает, что звонят напрямую поисковикам. Но есть важное правило: поиск детей мы начинаем сразу, как поступила заявка, а поиск взрослого — только после подачи заявления в полицию. Распространен миф, что заявление о пропаже человека можно подать только на третьи сутки. Это не так. Подать заявление можно даже по истечении нескольких часов. Если вы понимаете, что человек не укладывается во временные рамки своего отсутствия, смело можно идти в полицию. Можно позвонить нам, мы начнем собирать информацию, но попросим заявителя, чтобы он подал заявление в полицию и с номером зарегистрированного заявления пришёл к нам снова, тогда начнём активные поиски.
— Где проще и где сложнее искать людей?
— Казалось бы, что может быть проще, чем найти человека в городе, нашпигованном камерами? Но в лесу бывает найти гораздо легче, потому что в городе против нас играет общественный транспорт, разные сердобольные люди и те, кто самостоятельно принял решение уйти из дома и не хочет, чтобы их нашли. В городе очень много возможностей спрятаться. А в лесу осложняют поиск болота, буреломы, мошкара.
— Наверное, и дикие животные?
— За пять лет существования отряда еще ни один поисковик не был съеден.
— Когда вы прекращаете искать?
— Не прекращаем поиски, пока человек не найден, но может поменяться статус поиска. Активный поиск — это когда ездим по две-три недели, а то и месяц, на регулярной основе. Но в силу обстоятельств активный поиск переходит в информационный, мы продолжаем размещать ориентировки, искать свидетельства. Если появляются какие-то метки, выезжаем их проверить. Поэтому пока человек не найден, его поиски продолжаются. Сейчас есть информационный поиск, длящийся уже четыре года. Потерялась бабушка-грибник. К сожалению, пока никаких свидетельств, артефактов, ничего. Но мы продолжаем искать.
Деменция, криминал, стресс
— В питерских СМИ была новость, что член отряда «Лиза Алерт» возвращался с поиска домой и увидел дедушку в деменции. Розыск закончился раньше, чем был объявлен.
— Это любимая забава добровольцев, потому что начинаешь обращать внимание на людей, которые необычно себя ведут. И если идёт одинокая бабушка вдоль дороги, мы обязательно остановимся и зададим ей много вопросов, вплоть до того, какая сегодня дата. По ответам понимаем, всё ли хорошо с человеком, и требуется ли ему помощь.
— Вы выезжаете на поиски, связанные с криминальными историями?
— Мы не знаем нюансов. Полная информация есть только у координаторов, к обычным поисковикам она не идёт, чтобы избежать лишней утечки информации. Правоохранители говорят: нам нужна помощь, пропал человек, мы просто выезжаем и ищем. Если находим погибшего, даём координаты, сообщаем в правоохранительные органы и потихонечку уходим. Дальше — работа органов.
— Не каждый доброволец выдержит стресс после подобной находки. Есть ли у вас штатный психолог?
— В регионе нет, но есть федеральный психолог, который оказывает помощь и поисковикам, и родственникам. Но мы всегда понимаем, куда и зачем идём, чем может закончиться. Высказываем друг другу свои переживания и как-то с этим справляемся. Крайне редко, но бывает, что кто-то уходит на время, потому что не может психологически с этим справиться.
— Были случаи, когда приходилось искать в воде.
— В Псковском регионе водолазов у нас нет, мы пользовались помощью спасателей. Но сейчас появилось водолазное направление в Санкт-Петербурге, и ребята выезжают к нам на помощь.
Добровольно — значит бесплатно
— Приходилось ли платить за помощь?
— Мы некоммерческая организация и никак не взаимодействуем с деньгами. И как бы ни хотелось привлечь платных специалистов, нам просто неоткуда взять эти деньги. Можем скинуться, конечно, отрядом, но это не самый лучший вариант. В основном работаем только с добровольцами, теми же дайверами и парапланеристами.
— А помощь государственных или негосударственных фондов, гранты, пожертвования?
— Ничего этого нет. Мы не принимаем деньги в качестве благодарности, но принимаем оборудование — от бумаги, скотча, батареек до таких серьезных вещей, как навигаторы, квадрокоптеры, рации. Это всё приносят нам люди в благодарность за то, что мы нашли их пропавших родных.
Сейчас отряд разрастается, народа всё больше, и оборудования не хватает, а какое-то уже выходит из строя. И мы вынуждены искать пути взаимодействия со спонсорами и благотворителями. Кто-то отзывается, у кого-то нет возможности. Хочется, конечно, взаимодействовать с районными администрациями, ведь когда волонтеры выезжают в отдаленные районы, ездить ночевать домой в Псков сложно.
— Расскажите о школе «ЛизаАлерт».
— Это просветительская работа, направленная на профилактику пропаж. Мы проводим беседы с детьми, подростками и родителями о правилах безопасности: как не попасть в беду и что делать, если уже попал. Также касаемся тем булинга и безопасности в интернете. Школа «ЛизаАлерт» проводит квесты в игровой форме, чтобы детям проще было усвоить информацию. Наряжаем их, собираем рюкзак в лес, даем посвистеть, покричать, пошуметь, чтобы дети могли это все сделать, если вдруг потерялись.
— Как празднуете окончание удачных поисков?
— Говорим: «Всем спасибо, спокойной ночи». Поиски выматывают. Конечно, мы все обнимаемся, все радуемся, а кто-то даже плачет. Но самое лучшее сесть в машину, приехать домой, принять горячую ванну и лечь спать с чувством выполненного долга и с ощущением, что у тебя плюс один найден, и он жив. Это бесценные эмоции, которыми ты будешь заряжена ещё очень долго. Когда видишь бабушку, которая несколько суток провела в лесу, и она живая, и ты успел — это ни с чем не сравнимо.
Подписывайтесь на АиФ в  MAX
|
