Лариса Малкова, PSKOV.AIF.RU: Татьяна Михайловна, паллиативная медицина – это же целая философия. Но люди трагично воспринимают смерть, по какой причине?
- Потому что многие воспринимают смерть, как конец существования. И человечество так устроено, что оно не готово это принимать.
- Но все отгоняют эти мысли…
- Конечно, легче отстраниться и не думать. А если не думать, то, может, этого и нет?..
- А думать надо?
- Да! Это же неизбежный факт: если человек родился, то он и умрет, поэтому подсознательно, хоть мы и избегаем разговоров, упоминаний о смерти, знаем, что это свершится! И очень трудно общаться с теми, кто никогда не задумывался над этим, а тяжелый недуг свалил. Больной понимает, что скоро наступит летальный исход, и эта ситуация застает его врасплох. Поэтому персоналу бывает очень сложно в моменты, когда приходится с ним об этом говорить. Но хочу отметить, что у нас работают люди, умеющие сострадать, умеющие найти слова поддержки в трагические минуты.
- Подождите, но знаю случаи, когда больной выписывался отсюда и уходил на своих ногах!
- Наш хоспис рассчитан на онкологических и неврологических больных, не все они стоят на пороге смерти. Есть часть больных, которые выписываются. С 2015 года у нас работает выездная патронажная служба, которая навещает выписавшихся пациентов на дому. Большинство же больных с онкологией, когда их привозят к нам, находятся у черты.
- Родственникам сложно принять решение отправить близкого человека в хоспис. Почему?
- К нам попадает более взрослое поколение, молодые - редко. И поэтому родственников гложет чувство вины перед родителями: они меня вырастили, а я? И лучше я буду на работе до 6-7 вечера, устану, буду валиться с ног, но буду ухаживать, не спать - сделаю все возможное, но не отправлю сюда. Так приглушается чувство вины. Но это же не значит, что родные более качественно ухаживают, чем в специализированном учреждении. Получается, что они сами измождены и не могут физически выполнять функцию по уходу, но все равно стараются это делать. Вопрос, как? У нас они могут и посещать родных, и помогать персоналу. Наше учреждение единственное медицинское учреждение, открытое для посещений с 8 утра до 8 вечера. Можно здесь так же ухаживать за своим родным человеком, а дома хотя бы высыпаться.
Естественный процесс
- Простите, Татьяна Михайловна, вы так молоды, как решились связать себя с паллиативной медициной? Это же морально тяжело, это не принять на свет и вылечить малыша, когда испытываешь положительные эмоции!
- Когда я работала в Новгороде, в онкодиспансере, совмещала и паллиативную медицину. Там есть отделение паллиативной помощи, где я была заведующей, поэтому, когда вернулась в свой родной Псков, работа была мне знакома.
А по поводу малышей… Знаете, весь позитив уходит на нет, если в твоей практике есть хоть одна детская смерть, она перечеркивает все твои профессиональные успехи. И ты помнишь не тех, кого вылечил, а того, кого потерял. Поэтому с взрослыми людьми мне легче работать, даже если они и уходящие…
- Понимаю, что статистика смертности у вас высокая…
- 78 процентов - летальность за 2017 год. Меньше 50 никогда не было.
- Человек привыкает к любой работе, криминалисты вообще останки из чемоданов достают. Как вы воспринимаете уход человека?
- Воспринимаю это как естественный процесс. Даже если бы больные обратились не ко мне, а к другому специалисту, то конец неизбежен, и закончится все вскоре летальным исходом. Я изначально знала, что в большинстве случаев онкология не подразумевает излечения, это отсрочка. Так что в смерти нет ничего ни мистического, ни трагического. Я еще до работы в псковском хосписе людей провожала и не раз.
- Что в этот момент происходит? Вокруг что-то меняется? Каковы ваши ощущения в этот миг?
- Не настолько я обладаю экстрасенсорикой, чтобы чувствовать изменения внешней среды. Я спокойно отпускаю, особенно учитывая тот факт, что пациенту тяжело, его уход воспринимаю так, что ему будет лучше - всё возможное сделано и это как освобождение от его мучений.
Есть ситуации, когда мы можем справиться, например, с болью. На 90 процентов это получается с помощью препаратов. Но есть и другие симптомы, например раковые истощения- человек весил 80 кг, а к нам попадает с 35. Какими бы капельницами не помогали пациенту, ничего не исправишь. Изматывающее состояние бывает даже без боли, и вот это мучительно.
- А когда молодой человек заболевает, это же трагедия...
- Увы, болезнь от нас не зависит. Если человек попадает в хоспис в молодом возрасте, то это такое стечение обстоятельств, что он заболел в молодом возрасте, вот так жизнь повернулась. Это ведь не ситуация, когда человек погиб трагически.
Самым молодым моим пациентом был 19-летний мальчик, но это не здесь, а в новгородском онкологическом диспансере. Увы, есть онкология, характерная для молодых людей до 40 лет – лимфомы и опухоли головного мозга.
- На сколько пациентов рассчитан хоспис?
- На 35 коек. Сейчас здесь находится 34 человека.
- Родственники к вам обращаются?
- Да! У нас же есть выездная патронажная служба, которая обслуживает людей, входящих в 4-ю клиническую группу онкологических больных. За ее счет больные поступают, плюс онкодиспансер - они сами дают наши координаты. И плюс сосудистый центр, который направляет больных после инсульта.
В мае хоспису исполняется 25 лет. 17 мая 1993 года на базе инфекционной больницы было открыто подразделение - хоспис на 15 коек.
Затем в 2000 году было выделено отдельное помещение на 35 коек.
- Бытует мнение, что к вам не просто попасть!
- У нас единственная проблема, что мест не достаточно, а востребованность большая. В связи с открытием сосудистого центра увеличилась нагрузка – стало больше неврологических больных - у нас лицензия только на неврологию и онкологию. Но очень часто приходят, например, родственники: их бабушке 90 лет. Понятно, что у нее много патологий и за ней требуется уход, но это совершенно не хосписный уход. Есть в некоторых районных больницах койки сестринского ухода, это их пациент. В нашей области, где население стареет, очень требуются койки именно сестринского ухода. И это направление необходимо развивать. Знаю, в регионе есть такие задумки.
- Сколько в среднем у вас находится пациент?
- Сроки пребывания в нашем учреждении - 30 дней. Но учитывая тяжесть состояния наших пациентов, сроки могут быть продлены решением врачебной комиссии.
- Психолог есть в штате?
- У нас работает психолог по совместительству. А всего в хосписе организовано 3 медицинских поста, каждый пост обслуживает по 12 пациентов. В учреждении работает 19 медсестер , 18 младших медсестер по уходу за больными и 2 врача-онколога. Остальные доктора – совместители для обеспечения круглосуточных дежурств: онкологи, психиатры, неврологи, терапевты.
24 часа в сутки
- Тяжело с больными разговаривать?
- Безусловно!
- Где этому научиться?
- Если бы была развита психологическая помощь… Есть же онкопсихология, где специалисты не то что знают, как к смерти подготовить, никто этого не знает, но знают как на нужную волну их настроить.
Я же больше по медицинской части, но все мы разговариваем и медсестры, и младшие медсестры - они 24 часа в сутки с больными находятся.
- Конфликты с родственниками бывают у медперсонала?
- У нас может быть конфликт только в недопонимании тяжести ситуации, когда родственник надеется, что человек встанет. А мы, по его мнению, недостаточно что-то для этого делаем.
Главная задача хосписа - обеспечение достойного ухода за неизлечимым больным. Мы не реабилитационный центр, чтобы пациенты вставали и уходили, тогда бы их сюда не направили. Но бывает, стоит поговорить с родственниками, и они начинают понимать.
- Любопытно, в каждом регионе есть хосписы?
- Нет! Например, в том же Новгороде только в планах. Я считаю, что не мешало бы в нашей области открыть хоспис на юге нашей области, в Великих Луках, например. Издалека, за 300 км сюда к нам вряд ли повезут тяжелого больного. Хотя у нас есть пациенты из районов.
За что президент наградил мурманскую медсестру?