Анвар Либабов - актер театра и кино, клоун, член труппы знаменитых «Лицедеев». В интервью «АиФ-Псков» он рассказал, как в 90-е клоуны дружили с членами «казанской» ОПГ, чем ему помогает ветеринарное образование, что он черпает в работе с особенными детьми и почему хочет сыграть чеховского дядю Ваню и Голлума.
«Это уже сумасшествием выглядело»
Максим Андреев, «АиФ-Псков»: - Анвар, вы по образованию ветеринар. А ваши коллеги по театру - кто? Что лучше, брать выпускников театральных или цирковых училищ, или переучивать представителей «гражданских» профессий?
Анвар Либабов: - Из старого поколения «Лицедеев» театрального образования никто не имеет. Мы все самоучки. Виктор Соловьев ЛИАП [Ленинградский авиационный институт приборостроения - «АиФ-Псков»] окончил, Леня Лейкин - мастер по изготовлению щипковых инструментов, Слава Полунин учился в ФИНЭКе. А молодое поколение, наши воспитанники, уже имеют образование, это дипломированные специалисты. Они окончили четыре курса при нашей театральной академии на Моховой и один курс при Ярославском театральном институте.
Первый набор мы учили за свои средства: наш театр существует сам по себе, он негосударственный, без всяких субсидий, мы не сидим на шее отдела культуры. Но за свободу надо платить: в пандемию мы еле выжили. Всем театрам помогали, а мы всё сами.
- Кстати, вы откликаетесь на вопрос «Здесь есть врач?!»
- Я ветеринарный врач, и я не стесняюсь этого. Лечить животное гораздо сложнее: человек может сказать, что с ним, а корова только мычит и в глаза смотрит. Так что когда кто-то обращается с вопросом, я включаю свое среднее специальное и высшее специальное образование: все равно же биология одинаковая.
- А лечить своих или чужих домашних животных доводится?
- Я тут как-то черепахе инъекции делал: она долго не могла разродиться, у нее поперечное предлежание яйца было. Своим собаке и кошке оказываю минимальную помощь. Но лучше конечно я их в клинику отвезу.
- Знаю, что вы долго не могли признаться маме, что ушли из ветеринаров «в клоуны», что сестра вас стеснялась. Когда произошел перелом в отношении к вашей профессии у близких?
- Когда я занимался в студии, то не гордились, но приветствовали приобщение к театру. Но чтобы это стало профессией - это уже сумасшествием небольшим выглядело с их точки зрения. Все-таки у меня красный диплом, я работал в объединении пяти совхозов: передовом, орденоносном. Так что, конечно, это немного шок был.
А потом уже, через некоторое время, они доверились мне. Поверили, что я не просто сделал выбор всю оставшуюся жизнь, как мне однажды сказали, «с обезьянками колесить по весям и селам».
«Это была романтическая дружба 90-х»
- В 90-х коллектив попросил вас стать директором «Лицедеев». Как вы справлялись с этой ролью, какие ваши качества вам помогли?
- Я все-таки работал на руководящих должностях, был ведущим специалистом в совхозе. Так что смог структурировать рабочие процессы, наладить логистику. Так, знаете, «МЧС включить». Это же сложное время было, наши ведущие актеры как раз тогда не выдержали и уехали в Cirque du Soleil, где все стабильно и культурно. Звали всех, но только актеров: весь театр со всеми его службами был не нужен. Вот кто-то и дал слабину.
И вот в это кризисное время я был директором. До начала двухтысячных, когда уже стало полегче, корпоративы начались. Все-таки играющим тренером быть сложно: ты выходишь на сцену, а в голове - как пойдем обратно, на что купить туалетную бумагу, как людей накормить, поселить, на чем сэкономить.
- Когда слышишь про 90-е годы, сразу возникают ассоциации: неплатежи, бартер, «крыши». Что-то такое было?
- Всякое было, конечно. Скажем, вчера выступали перед бандитами, а завтра у нас концерт для УБОП. «Казанские» к нам часто приходили. Не крышевали, а просто полюбили: на репетиционных показах смеялись просто как дети. Это была такая романтическая дружба девяностых.
Кумарин [Владимир Кумарин, лидер так называемой Тамбовской организованной преступной группировки в Санкт-Петербурге - «АиФ-Псков»] часто бывал в нашем «Чаплин-клубе», Костя Могила [Константин Яковлев, петербургский криминальный авторитет - «АиФ-Псков»]. А с другой стороны - Черкесов [Виктор Черкесов, в 1992-1998 годах начальник УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области - «АиФ-Псков»], он просто фанат наш был, обожал нас!
- А были ситуации, когда приходилось к какой-то помощи тех же «казанских» прибегать?
- Нет... Правда, был случай, когда нашего Роберта [Роберт Городецкий, автор номера «Блю-Блю-Блю-Канари…» - «АиФ-Псков»] хулиганы у подъезда по башке ударили. Он долго в реанимации был и «казанские» ему принесли материальную помощь: «От братвы - пострадавшему артисту».
Много чего было, не про все можно и нужно рассказывать. Разве что книгу написать...
- Про книгу - это вы ради красного словца, или есть такие планы?
- Нет. У меня много историй, - из ветеринарной и сельской жизни, студенческой и студийной. И когда я их в компании рассказываю, мне говорят: «Да тебе надо писать! Чего ж ты не пишешь?!» А я отвечаю: «Знаете, зайдешь в Дом книги, заглянешь в театральный отдел, и видишь: каждый человек, который достигает 70-летнего возраста, считает, что обязательно нужно опубликовать книгу! Принципиально не буду».
Понимаете, когда в компании рассказываешь - там атмосфера, разговорный язык. Но как только я начинаю перекладывать это на бумагу, то шарм, обаяние - теряются.
«Это для меня душевная терапия»
- Вы много работаете с особыми детьми и для них. Это социальная ответственность или есть еще какие-то причины?
- Я начинал этим заниматься еще в 80-х. Был такой Патч Адамс - американской подвижник, который основал движение «врачи-клоуны». Он был в горячих точках, - Югославии, Палестине, Африке - ездил с волонтерами, которые приобретали опыт аниматоров и выступали в больницах. Я тоже этим занимался. А потом придумал первый карнавал для инвалидов-колясочников.
Он до сих пор существует. Там детей не просто возят смотреть на представление. Дети и родители сами придумывают костюмы, волонтеры и спонсоры помогают им их сделать. Каждый год - новая тема и новая стилистика.
Хороший карнавал: дефиле, фотосессии, концерт, танцы на колясках. Потом уже паралимпийский спорт подключился. И смысл не в том, что для них устраивают праздник, а в том, что люди с ограниченными возможностями выступают для горожан, проявляют активность.
Потом были разные другие проекты: с хосписами, например. Звонят - не отказываешь, если время есть. И однажды пришли за кулисы театра посланцы из Москвы: директор Филимонковского детского дома и главный врач. Там был юбилей и хотели мюзикл делать, и какие-то шулеры им нарисовали прайс в миллион рублей за постановку.
Я не отказал, они потом приехали с детьми, привезли костюмы, показали какие-то номера, меня это тронуло. Я за ночь придумал первое отделение, потом второе: притчу о гнезде кукушат. Начали потихонечку репетировать. Сделали первый спектакль, потом еще один, потом - концертную программу.
Помимо этого мы еще благодаря фонду «Дети Марии» сделали два уличных представления, с которыми в Венецию ездили. Это «Птицы»: образ ленинградских воробышков или воронят. Такие драные, из полиэтилена, газетами обмотанные. Стоимость костюма - 150 рублей. На фоне богатых костюмов в Венеции, где много птиц на площадях, это очень выигрышно смотрелось.
Хотели с Юрой Шевчуком снять клип «Весна». Я предложил: собираемся на крыше с птицами, летим, а в финале птичка какает на голову: весна! В общем, как-то там очень много придумали. Но пока мы готовились, наступило тепло и уже поздно было снимать.
А билеты выкуплены, дети приехали. Мы покатались на теплоходе, погуляли в развлекательном центре. А костюмы лежали у меня в багажнике. И я говорю: давайте-ка чего нибудь снимем! Сделаем историю птиц, которые пришли в кафе и улетели, не заплатив. Сняли на коленке, смонтировали. Потом еще, еще. В итоге у нас 8 клипов и короткометражек получилось, проект «Птицы рулят».
Детям нравится. И мне это помогает. Это для меня какая-то душевная терапия. С годами ценишь каждый день, жизнь так скоротечна, и думаешь: было бы только здоровье. И благодарен Всевышнему за то, что он дал: есть что поесть, одеть, обуть, и этого хватит. Бог дал сил, еще хожу на работу, прыгаю, скачу, кувыркаюсь на сцене. Снимаюсь, играю в разных театрах. Много-то не надо.
Я не с точки зрения нравственности, религиозности… Нет, просто по-человечески. Я не знаю, почему-то мне душа и сердце велят туда идти. Как это объяснить?
Ну и во-вторых, это творческая самореализация. Это полностью аутентичный продукт, который делается буквально в стенах детдома. Я готовлю реквизит, что-то паяю, собираю костюмы буквально из мусора, выступаю как сценарист, режиссер, актер, подбираю музыку...
«Мы уже наелись «сникерсов»»
- Раньше были культовые клоуны: Никулин, Попов. Сейчас «Лицедеи» - признанные классики. А могут сейчас появляться новые имена в этом мире, современные популярные клоуны? Или в эпоху стендапа это уже уходящий жанр?
- Конечно, время меняется. Уже другой вкус, какие-то новые жанры, темп жизни изменился, восприятие визуального. На просторах интернета сегодня много мишуры, в Тик-токе просто кривляния под какой-то рингтон. Но цирк не умрет!
Понимаете, мы уже наелись «сникерсов». И это тоже пройдет. Все ненастоящее, наносное - уйдет. Настоящее - останется. Все вырастут - и поймут. Мишура спадет и будет небо в алмазах. Все будет! Правда, я верю в это.
- А есть что-то, что вам хотелось бы сыграть - в кино, в театре?
- Мечтаю сыграть у Дмитрия Крымова [театральный режиссёр, пятикратный лауреат театральной премии «Золотая маска» - «АиФ-Псков»], - он сейчас в Америке, - в «Дяде Ване» - у нас с ним об этом была договоренность. Что-то из Чехова я хотел бы сыграть…
Что еще?.. Жду, когда позвонит Спилберг. По своей фактуре я бы сыграл бы Голлума: и гримироваться не надо особенно!
Я не так много снимаюсь. Я доволен тем, что есть. Благодарю утром, что проснулся, и вечером тоже. С любовью и благодарностью, правда.
