Таких специалистов, как Людмила Александровна Яковлева, один на миллион. Восемнадцатилетней девчонкой она пришла работать ветеринаром на Псковский конный завод, слабо представляя, как устроена лошадь. Добилась значимых результатов. С закрытыми глазами могла установить, чем лошадка заболела. Слава о ней гремела на всю область. Все эти годы она оставалась преданной своему конезаводу, отдав ему уже 50 лет. Видела его расцвет и стала свидетельницей упадка. С «АиФ-Псков» она поделилась потрясающей историей своего профессионального пути.
Любовь с первого взгляда
Людмила Яковлева в профессию попала, как она сама утверждает, случайно. Родилась и росла в белорусском Городке в семье рабочих. Про «колхозы-совхозы и сельское хозяйство» имела довольно смутное представление.
После окончания восьмого класса лучшая подружка рванула поступать в Невельское медицинское училище в соседней Псковской области, не поступила. Однако вернулась воодушевленная и с порога заявила: «Слушай, сказали, что есть какой-то Идрицкий сельхозтехникум, а там конная спортивная секция! Давай съездим, посмотрим!»
Чего ж компанию подруге не составить. Поехали. В техникуме в девчонок практически вцепились. Обещали взять без экзаменов, и многое другое тоже обещали. Недавние школьницы не устояли и документы подали на ветеринарный факультет. А когда в сентябре приехали учиться, то поняли, что никакой тебе тут спортшколы. «А делать уже нечего, - вспоминает Людмила Александровна. - Решили учиться. Мне как-то изначально не очень все это было интересно, если честно. Еще помню, думала: «Господи, да куда я попала, зачем это мне?»
Тем не менее первый курс окончила, а на втором, сама не поняла как - вдруг увлеклась. Появились специализированные дисциплины, добавилась практика и возник неподдельный интерес к профессии. «Почти сразу это заметили преподаватели, ставили меня всем в пример. Так и говорили: «С нее будет ветеринар».
Училась она хорошо, а потому на распределение стояла в первых рядах. Направление получила на Псковский конный завод. Оказалось, что директор техникума в свое время сам им руководил. «Он меня к себе пригласил и говорит: «Людмила, поедешь туда, там есть такая Анна Григорьевна Куницкая (передовик советского сельского хозяйства, главный зоотехник конезавода №18 Порховского района, Герой Социалистического труда — прим. ред). Зайдешь к ней, передашь от меня привет».
Людмилу разбирало любопытство, поэтому посмотреть на свое новое место работы она поехала сразу после окончания техникума. «Как сейчас помню, - говорит она. - Вышла из автобуса, иду и вижу центральную конюшню в историческом здании, обнесенную кованным забором: как в Ленинграде. А за забором ходят лошади. И я, когда это все увидела, честно сказать, оторопела». Дело было в Волышово, бывшей усадьбе Строгановых.
Придя в себя, как и напутствовали, зашла к Анне Григорьевне передать привет. «Но она оказалась не совсем приветливой, если честно», - смеется, вспоминая свою первую встречу с ней, Людмила Александровна.
В кончасть!
Определили ее работать ветеринарным врачом в конную часть. Кончасть, так кончасть, подумала она. Немного еще походила по территории и поехала домой. Но дома не сиделось. Впереди еще целый месяц каникул, а отдыхать совсем не хотелось. Конезавод и Волышово не отпускали. Через неделю она снова была на месте.
Ей было всего восемнадцать, когда она пришла работать на конезавод. Знала ли она что-то про лошадей? Нет. В техникуме отдельно на них не останавливались, знания давали общие. На завод она попала в марте, а это самый напряженный период работы в хозяйстве. Начинается случная пора, выжеребка. «Меня привезли в маточное отделение, - рассказывает Людмила Александровна. - А там идет проба кобыл. Я тогда даже понятия не имела, что это такое. Главврач подводит меня к Анне Григорьевне и говорит: «Вот вам специалист». Оставляет меня и уезжает. А та говорит: «А она мне не нужна». Я стою и думаю: «Ну что же мне, домой возвращаться что ли?»
Через некоторое время над молодым специалистом Анна Григорьевна смилостивилась. Стала расспрашивать, откуда та родом. Узнав, что из Белоруссии, оживилась. Первое время предложила ходить и ко всему присматриваться, а через две недели заявила: «Так, девка. Вижу из тебя толк будет. Собирай манатки и дуй в институт коневодства».
Что тогда разглядела в 18-летней девчонке маститый специалист, сказать не может даже сама Людмила Александровна. Предполагает, что оценила Анна Григорьевна ее ответственность, неподдельный интерес и трудолюбие. «Если надо было приходить к 5 утра, я приходила без всяких опозданий. Не боялась, не стеснялась. И, наверное, настолько пыталась вникнуть в азы своей профессии, что она это заметила».
Лошадиная американизация
Институт коневодства находился в Рязани. Стажировка длилась три месяца. За это время Людмилу Александровну научили всем азам профессии, а ближе к концу обучения начали агитировать остаться. Обещали сделать высококлассным специалистом, решить вопрос с квартирой и поступлением в Тимирязевку, но Волышово покоя не давало, не отпускало.
Она вернулась, постепенно продолжая вникать в работу. Помощников и наставников не было. Все сама. Вспоминает, что как раз начался период американизации, то есть привитие американской крови лошадям русской рысистой породы. «Союзом был куплен знаменитый рысак Реприз, у него брали семенной материал, а я с ней ездила по всей стране, - рассказывает она. - Была одной женщиной среди маститых мужчин — начконов».
Занялась осеменением кобыл. Каково же было всеобщее удивление, когда какая-то девчонка, стала показывать прекрасные результаты. Совсем скоро Псковский конный завод вышел на третье место в Союзе по выходу жеребят после осеменения спермой американских жеребцов-производителей. «Это был фурор, - отмечает она. - Знаменитые конные заводы: омский, уфимский, прилепский... И вдруг какая-то Людмила, с третьим результатом».
Спустя время с завода уволился главный врач, и Люда осталась одна. В хозяйстве на тот момент было 600 голов лошадей и 600 голов крупного рогатого скота. Дело в том, что, по словам Людмилы Александровны, ни один конный завод не может существовать без каких-то дополнительных производств. У Псковского конного завода — это разведение крупного рогатого скота.
Но делать нечего, пришлось осваивать и эту специфику работы.
Понимать с закрытыми глазами
В первые два года работа ей казалась простой и красивой. Лошади - романтика же. Ничего серьезного не происходило: кто-то хромал, кто-то кашлял, плюс прививки. А потом случилось страшное. Пошли болеть жеребята, начался падеж. Пригласили специалистов откуда только можно было, пытались выяснить причину. Оказалось — глистная инвазия. В качестве лечения было предложено внутривенно вводить сыворотку. «Начался ад, - вспоминает она. - Каждое мое утро начиналось с измерения жеребятам температуры. Тем у кого она была, вводили сыворотку».
Дальше — больше. Колики у лошадей. Сидеть с ними приходилось ночами, важно было понять причину, чтобы животное не потерять. «Я научилась ректалить: залазила в прямую кишку к лошади. Таким образом определяла, чем вызваны колики и что предпринять».
Слава о молодом специалисте быстро разлетелась по области, начали звать в другие хозяйства. «Определить жеребость у кобылы я могла на 17 день, это был непостижимый результат, - рассказывает она. - Как-то к нам приехали специалисты комитета ветеринарии с аппаратом УЗИ. Я называла срок, они проверяли при помощи оборудования. Совпадало один к одному».
Первое время ее пытались переманить, но потом поняли, что бесполезно, слишком уж предана заводу.
В какой-то момент родители вдруг настойчиво стали уговаривать вернуться домой. Она не хотела. Решила, что выходом из ситуации может стать замужество. Вышла за местного парня, родила двоих детей. Пока они подрастали, окончила Ленинградский ветеринарный институт.
«Я не помню, как дети выросли, - признается она. - Они росли сами по себе, потому что мне абсолютно некогда было с ними заниматься. Когда у меня спрашивают: «Как вы воспитали таких прекрасных детей?» Я честно говорю: «Никак». Я всегда была предана работе, в конюшне могла проводить ночи, если кто-то болел. Поэтому когда мою дочь спрашивали, будет ли она как мама, когда вырастет, та отвечала, что ни в коем случае, ни за что на свете».
Никто из детей не пошел по ее стопам, но при этом им передалось ее трудолюбие, чувство ответственности и умение полностью отдаваться любимому делу.
В радости и горести
Все 50 лет в трудовой книжке Людмилы Александровны значится одно место работы - Псковский конный завод. Должности при этом были самые разные. С 2004 года работает начконом, главным врачом, и между тем водит экскурсии. Считает, что пока есть что показать и о чем рассказать, делать это надо.
Свою деятельность на заводе она начинала, когда он находился в самом рассвете, гремел на весь Союз. В 1973 году еще до ее там появления был Отелло, жеребец, который выиграл первый приз дерби. Потом Олгин, Очаков, Бродяга, Лоск. Эти клички были у всех на слуху. Она объездила все крупные ипподромы страны. «Я всегда всем говорю: я не работала, я просто летала. Мне с таким удовольствием хотелось вставать и бежать на работу. А потом с таким же удовольствием — домой. Считала, что нет более значимого, более великого дела, чем делала я».
До 1990-х годов Псковский конный завод был в пятерке лучших в стране. Но грянула перестройка - и все посыпалось, оказалось ненужным. К сожалению, и сейчас завод переживает не самые лучшие времена, от былого величия не осталось ничего. Все то, что было, уже не вернуть, убеждена Людмила Александровна. Такого великолепия, такого могущества, как было тогда — не достичь. Сейчас задача одна — выстоять.
За последние годы значительно сократилось число лошадей. Сейчас на заводе всего 50 кобыл, четыре жеребца-производителя, и молодняк. В общей сложности порядка 80 голов. Жеребят растят до полугодовалого возраста и продают. Содержать их возможности нет, да и специалисты, которые их могли бы тренировать, отсутствуют. Выживать помогает 900 голов крупного рогатого скота, а еще преданные своему делу люди.
Каждые пять лет Людмила Александровна пишет план племенной работы, который утверждает Минсельхоз и согласовывает Институт коневодства, в котором она училась. Поездки туда — ее отдушина.
Несмотря ни на что, она считает себя счастливым человеком. «У меня абсолютно нет свободного времени. Я всегда всем говорю, что не понимаю, что такое депрессия. Самое лучшее лекарство от нее - это быть постоянным занятым. У нас столько возможностей. У меня это работа, экскурсии, огород, цветы, стихи».
Жизнь без конезавода она не мыслит, говорит, что умрет либо за рабочим столом, либо в вольере, либо в конюшне. «Я понимаю, что эти жертвы ни к чему, но не представляю, как жить без любимой работы. Я до сих пор не могу представить себя без своей работы. И как это я не смогу прийти, походить, посмотреть, полюбоваться лошадьми, погладить их».
Награда президента
На днях стало известно, что Людмиле Александровне указом президента присвоено почетное звание «Заслуженный ветеринарный врач Российской Федерации». А ведь 15 лет тому назад Псковский конезавод посетила новгородская делегация. В ресторане, где сели перекусить и познакомиться, напротив Людмилы Алексеевны оказалась женщина из этой делегации, разговорились. Она поинтересовалась, сколько лет та работает на Псковском заводе. На тот момент было около 40. Спросила, какие звания есть. Оказалось, никаких. «Видимо, не заслужила, нет показателей», - скромно пояснила Людмила Алексеевна.
Собеседница была крайне удивлена. «Если бы вы работали у меня, вы бы были давно заслуженным работником сельского хозяйства или заслуженным ветеринаром», - заверила она.
«Знаете, когда-то был журнал «Ветеринария», - говорит Людмила Александровна. - Там на одной из страниц печатали фамилии тех специалистов, кому присвоено звание заслуженный ветеринарный врач. И я, бывало, приеду на ветстанцию, пока там какие-то так вопросы решаются, журнал этот листаю. А однажды сказала: «И я дослужусь до того, что моя фамилия будет на этом месте». Все вокруг только посмеялись. А я повторила: «Я дослужусь до этого».