И до полного её уточнения всем заинтересованным сторонам надо бы набраться терпения на ближайший месяц – не меньше.
Какой ещё вывод можно сделать по следам заявлений американской стороны, которая выразила недоумение по поводу скоропалительных выводов стороны российской? Вот уже и уполномоченный по правам ребёнка Павел Астахов чуть приглушил обвинительный тон. Потому что, как выясняется сегодня, пока никому неизвестно – как и по какой причине произошла трагедия в американском Гардендейле (штат Техас), где жила усыновившая Максима и его брата Кирилла семья Шатто. Терпение, терпение…
Именно с ним у нас самые большие проблемы. Слишком многим хочется как можно быстрее получить подтверждение правильности «закона Димы Яковлева», запретившего усыновления маленьких россиян американскими семьями. Но ещё большему количеству людей (и в России, и в США) хочется разобраться в конкретной ситуации, а на это нужно время.
«У нас горе»…
До усыновления малыш жил в Псковской области. Как и ещё один русский мальчик, трагически погибший в США в 2008 году – Дима Яковлев, имя которого навсегда будет связано с законом, запретившем усыновление российских детей гражданами США. Они оба какое-то время воспитывались в Печорском доме ребёнка. И оттуда отправились в США. Страшное совпадение, закон парных случаев, закономерность? Можно, наверное, понять сотрудников этого учреждения, которые со вторника начали захлопывать дверь перед псковскими и московскими журналистами, пытавшимися выяснить – почему один снаряд дважды влетел в ту же воронку? «У нас горе, мы все скорбим в связи со смертью нашего бывшего воспитанника», - это единственное, что сказали «АиФ-Псков» в учреждении во вторник.
Но тот день и так был богат на реакции. Губернатор Псковской области Андрей Турчак своим решением приостановил все процедуры усыновления в регионе (потом, правда, когда пришло время уточнений, было отмечено, что приостановлены только иностранное усыновление, американцев же оно совсем не касается – и так запрещено). Губернатор тоже вспомнил о снаряде и воронке: «Говорят, два раза снаряд в одну воронку не попадает. Это не так». И тут же счёл нужным подчеркнуть, что «это ещё одно подтверждение» правильности принятия закона о запрете усыновления российских детей американскими семьями.
Тем более, что, по информации губернатора, уже десяток российских (и, прежде всего, псковских) семей выходили на государственные структуры с просьбой помочь в усыновлении брата погибшего Максима – Кирилла, который остаётся в семье Шато. В 2012 году (братья Кузьмины были усыновлены за полгода до принятия «закона Димы Яковлева»), судя по официальным данным, и, прежде всего, исходя из решения суда, желающих усыновить мальчишек не было…
Дело за малым?
Но 19 февраля в Управлении социальной защиты населения Псковской области прошла встреча начальника Управления Армена Мнацаканяна с потенциальными усыновителями Кирилла, который, не устаём напоминать, остаётся в США со своим приёмным отцом. В числе кандидатов на усыновление Кирилла две семьи из Пскова (Тимофеевых и Кузьминых), из Псковского района (Николаевой и Смирновых) и семья Супрун из Великих Лук. А всего желающих – 12. Почти столько же детей (14) из Печорского дома ребёнка были усыновлены иностранцами за последние три года – об этом сообщила депутатам государственной Думы вице-губернатор Псковской области Вера Емельянова, принимавшая участие в заседании думского комитета по делам семьи, женщин и детей. Теперь каждому российскому усыновителю в случае необходимости обещана всесторонняя помощь. Ни у кого нет сомнений: все заявители – очень хорошие добрые люди. И помощь им в любом случае будет нужна, кого бы из сирот они не усыновили.
Но в случае с Кириллом надежду потенциальным родителям следовало бы дарить очень осторожно. Или кому-то кажется, что дело за малым? Всего лишь вернуть Кирилла из-за океана, предварительно доказав на нашем берегу, что его брат погиб от рук приёмной матери? Но даже доказанность преступления роли, скорее всего, не сыграет – тут Андрей Турчак прав, Кирилла могут передать в другую американскую семью, или вообще начать передавать из рук в руки, пока не найдутся подходящие кандидаты. Псковские органы опеки уже обратились в суд с требованием отмены усыновления Кирилла. Это было ещё до недоумения американской стороны, которая ведёт расследование, итогов которого (даже предварительных) нам ждать месяц.
В любом случае перед потенциальными российскими усыновителями, даже в случае возвращения Кирилла, может встать ещё одно мощное препятствие. Журналисты всех центральных и местных СМИ искали биологическую мать братьев Кузьминых. И нашли. Юлия Кузьмина уже побывала в Москве – её приглашал (точнее, увез) на съёмки ток-шоу один из ведущих российских каналов. Мать погибшего Максима уже написала заявление в Печорскую районную прокуратуру с просьбой вернуть её родительские права в отношении Кирилла: она встала на путь исправления (да, родительских прав даму лишили по целому букету показаний – и пьянство лишь один из цветочков), не пьёт и, якобы, работает. Среди тех, кто знает Юлию Кузьмину, это заявление вызывает однозначную реакцию: ни в коем случае! Следов исправления там никто ещё не видел. Как бы красиво не выглядела в перспективе история воссоединения матери и сына, риск при принятии такого решения просто огромный… Но юридические-бюрократические процедуры теперь всё равно придётся пройти: хоть при отказе, хоть при положительном решении. И всё время держать в голове: эта женщина отказалась от своих детей. Она была не способна их воспитывать. Совсем! Поэтому они оказались сначала в доме ребёнка, а потом – в американской семье.
Проводя параллели
С головой уходя в анализ ситуации, невольно начинаешь рассматривать самые гипотетические решения, как уже состоявшиеся: «Вот вернут Кирилла в Россию, вот найдутся у него усыновители – люди хорошие, а тут родная мама со своими правами и чувствами». Как тут остановиться? Как ещё раз напомнить себе, что ни один из ранее озвученных российской стороной фактов, связанных со смертью Максима, маленького русского мальчика из маленького русского города, не подтверждён?
Терпение… Его можно тренировать, проводя параллели. Ещё на прошлой неделе вся Россия замерла от очередного псковского кошмара: в Себежском районе Псковской области в морозильную камеру морга положили живого ещё человека, где он и скончался – от неоказания медицинской помощи. И всей страной обсуждали этот ужас, проклинали всю систему здравоохранения в целом и фельдшера, констатировавшего смерть у живого человека, в частности. А в начале недели выяснилось, что по всем признакам в морге перепутали тела: человека, умершего позже, приняли за того, кто поступил в это скорбное учреждение гораздо раньше… То есть была ошибка, но не настолько фатальная, как всем казалось изначально. Но с нашей, обвиняющей стороны, ошибка была всё-таки ужасная. Что пережил фельдшер, которого подозревали в том, что он не отличил живого от мёртвого?
И как нам всем перестать подгонять жизнь и даже смерть под когда-то заготовленные решения?