Семь раз отмерь - один отрежь. Пословица, которая может смело быть девизом нейрохирургов. Они ежедневно проводят сложнейшие операции, а потому каждое движение должно быть выверено, а решение взвешено. Заместитель главного врача Псковской областной клинической больницы по хирургии, врач-нейрохирург Андрей Авдей рассказал «АиФ-Псков», почему не стоит спешить с операциями, когда обращаться за помощью и каких заболеваний становится все больше.
Внутренний голос
- Андрей Анатольевич, у вас такая сложная профессия, как вы ее выбрали?
- Нейрохирургом я планировал стать с восьмого класса. Почему? Это какой-то внутренний голос, который сказал: «Андрей, тебе надо стать нейрохирургом». Я окончил школу, поступил в Смоленский медицинский университет. Будучи студентом часто присутствовать на нейрохирургических операциях, приходил докторам помогать дежурить. И у меня сложилось представление об этой специальности. Это добавило уверенности. Далее я прошел специализацию по хирургии. Это такое требование. Проходил в Санкт-Петербурге, в институте Поленова в течение двух лет. В этот же период познакомился со своей будущей супругой. Она также врач, только гинеколог. Работаем вместе в Псковской областной клинической больнице.
- В повседневной жизни мы чаще обращаемся к терапевту, невропатологу. А когда к нейрохирургу надо идти?
- Большая часть пациентов, которая к нам попадает, была осмотрена до этого врачом- невропатологом. Именно он оценивает неврологический статус обратившегося, проводит то или иное лечение, обследование. На основании полученных данных видит, что, к сожалению, здесь терапевтическим способом не вылечить пациента, направляет к нейрохирургу.
Спина и мозг
- С какими проблемами чаще всего обращаются люди? Может быть, каких-то патологий выявляется больше?
- Чаще всего это болевой синдром. Я, как нейрохирург, чаще всего имею дело с пациентами, которые уже длительное время испытывают достаточно сильные боль. Это люди инвалидизированные, передвигаются при помощи подручных средств, испытывают тяготы, а консервативное лечение не приносит какого-то эффекта. Таких пациентов 80-90%. Конечно, как специалистам, нам нравятся пациенты на начальных стадиях заболевания, с ними эффект от лечения достигается достаточно быстро.
В своей практике я разделяю пациентов на три группы. Первая группа - пациенты, которым показано оперативное лечение. Вторая - когда оперативное лечение не показано, рекомендую продолжить курс консервативного лечения и знаю, что оно поможет. И третья группа - когда я сомневаюсь оперировать или нет. Здесь я советуюсь со своими коллегами, мы обсуждаем тактику. Операцию ведь никогда не поздно сделать, а выполненная операция без показаний оставляет за собой след.
- Каких патологий стало больше?
- Если говорить про позвоночник, то это дегенеративные изменения, связанные с сегментарной нестабильностью пациентов. В таких случаях имеется постоянный болевой синдром при ходьбе, при нагрузке. Очень большое количество таких пациентов. Мы ими не занимались лет пять, наверное, потому что не было опыта и инструментария. За последние годы нейрохирургия в Псковской области сделала большой шаг вперед в этом направлении, и теперь помощь им оказывается достаточно эффективно.
Больше становится пациентов с опухолями головного мозга. К сожалению, они к нам приходят уже со злокачественными формами, поэтому какое-то радикальное лечение не представляется возможным. Мы удаляем образование, берем материал на гистологическое исследование, а дальше отправляем пациента к онкологу. Когда я начинал свою трудовую деятельность по нейрохирургии, - а это был 2006 год, - большая часть пациентов имела доброкачественный характер образований. Сейчас ситуация поменялась не в лучшую сторону.
- Почему? Что происходит?
- Сложно сказать, что здесь повлияло. Думаю, что требуется проведения какого-то большого исследования. Может быть, это связано с воздействием внешних факторов, та же экология. Это, кстати, по всей стране такое.
Есть куда расти
- Вы сказали, что в нейрохирургии был сделан большой шаг вперед. В крупных клиниках делают «операции через замочную скважину» (это хирургический метод, используемый для доступа к внутренней части тела через небольшой разрез — прим. ред.). У нас их проводят?
- Нет, у нас нет. Для проведения данных оперативных вмешательств необходимо соответствующее оборудование, опыт и, наверное, хорошая команда, которая будет тебе помогать в этих операциях. Мы пытались этим заниматься лет пять назад. Даже провели несколько операций. К нам приезжали сотрудники из федеральных учреждений, помогали. Невропатолог у нас был обученный данной методике, но дальше дело не пошло. К сожалению, наша работа преимущественно экстренная, не дает заниматься такими плановыми вещами.
- Значит, еще есть куда расти! А какие современные методики вы применяете?
- Прежде всего, это использование операционного микроскопа. Раньше операции мы делали без какого-либо оптического увеличения. Это очень важный момент, потому что операционный микроскоп позволяет не только увеличить, и приблизить изображение, но и сделать его объемным, таким как мы его видим. Использование таких приспособлений помогает минимизировать наше воздействие.
Это декомпрессивно-стабилизирующие операции, позволяющие пациента с запущенной формой заболевания, от которого фактически уже все отказались, поставить на ноги.
Это радиочастотная абляция позвоночника, снимающая болевой синдром у подавляющего числа пациентов. Все мы люди и болевой синдром присутствует практически у каждого в той или иной степени. Чаще всего страдает позвоночник, потому что основная нагрузка приходится на поясничный отдел.
- Вы, видя человека, можете сказать, что у него проблемы?
- По походке я могу сказать, что пациент наш. Как он ходит, как он двигается, как он использует те или иные средства. Я всегда призываю коллег ориентироваться не только на данные высокотехнологичных методов исследования, но и обязательно осматривать пациента. Бывают ситуации, когда мы задумываемся, каким образом помочь, потому что патология может быть связана со смежными областями. В таких случаях необходимо очень внимательно подойти, может, даже консилиум с коллегами разного профиля провести, назначить курс лечения и уже потом принимать решение.
- Мозг - уникальная и интересная штука. Есть популярная книга доктора Моуди «Жизнь после жизни», в которой собраны рассказы пациентов, которые находились в состоянии клинической смерти. Вам что-то подобное пациенты рассказывают?
- На самом деле это очень редко встречается. Чаще всего, к сожалению, пациент длительное время находится в коме, без сознания, это критическое состояние для организма. И здесь, как правило, исход не совсем благоприятный. Та группа пациентов, которая выходит на уровень сознания после подобных повреждений, травм, заболеваний, имеют серьезные последствия и требуют длительного реабилитационного периода. Нет, бывало, что что-то говорили, но мы не придаем этому большого внимания.
- А как вы сами восстанавливаетесь? Сказали, что бывает много тяжелых пациентов. Как это все переживать?
- Наверное, лучше всего помогает семейная домашняя обстановка. Поэтому хорошо, когда дома все хорошо - и тогда быстрее восстановление проходит.
МРТ и самовнушение
- В связи с доступностью МРТ и КТ народ кинулся делать эти исследования. Насколько это нужно?
- Лишние обследования делать не надо, потому что есть даже такая группа пациентов, как МРТ-индуцированные пациенты. Они проходят обследования, изучают все, что написано и начинают погружаться в свою болезнь. Надо сказать, что психологическое воздействие врача на такого пациента не оказывает никакого эффекта. Он уже считает, что болен и помочь ему никто не может. Поэтому любое исследование надо делать по показаниям и назначению врача.
- А стоит ли консультироваться у нескольких врачей?
- Если пациент доверяет своему доктору и нашел с ним общий язык, то нет. Оставайтесь у него. Не надо бегать к другим врачам, проверять знания своего доктора. Ведь город у нас небольшой и нам самим не очень нравится, когда пациент тебя проверяет у другого врача.
- Есть ли какие-то способы предупредить болезни? Может нужны постоянные физические нагрузки?
- Физические нагрузки должны быть физиологическими и ни в коем случае не чрезмерными. Не стоит идти в зал и заниматься, не имея представления о том, какие упражнения принесут пользу, а какие вред. Ко мне многие пациенты приходят из зала потому, что перегрузили ту или иную мышцу. Иногда приходится оперировать. Поэтому физиологические нагрузки - это первое, что должен делать каждый из нас. В меру двигаться, в меру ходить. Если вы чувствуете, что ходьба приносит вам комфорт, ходите. Если дискомфорт — не ходите. Должна быть соблюдена золотая середина.
- Что полезно для мозга?
- Положительные эмоции. С нашими эмоциями связан запуск заболеваний. Важно следить за тем, как мы реагируем на изменения, меньше переживать, высыпаться.
- У вас есть любимая операция, если так можно сказать?
- Наверное, с сегментарной нестабильностью. Это группа тяжелых пациентов, которые меня очень сильно любят. Они между собой общаются, рассказывают, кому и что облегчило боль, потом приходят ко мне, значит, помогаю.
- Были у вас случаи из практики, которые запомнились на всю жизнь?
- Всегда запоминается первая самостоятельная операция и какие-то эксклюзивные вещи. Первая моя операция сейчас такой несущественной кажется - это дисфункция шунтирующей системы пациента.
А что до эксклюзивных операций, то был у меня пациент — подросток, который получил огнестрельное ранение. Меня, как нейрохирурга, вызывают в районную больницу. Операция проводилась там. После чего пациент был транспортирован в детскую областную больницу, где была выполнена компьютерная томография. Повторного оперативного вмешательства не потребовалось. Это было, наверное, лет десять назад. А около года назад во время дежурства ко мне подошел молодой человек, и сказал, что он и есть тот самый подросток. Все у него хорошо.