«Евангелие - это суровая повестьф о нас»

Статья по теме

В среде художников Мюд Мечев - личность независимая. Этакая кошка киплинговская, которая гуляла сама по себе. Ни к каким течениям не примыкал, кумирам не подражал. Он всегда писал так, как видел и как чувствовал: очень чисто, очень глубоко. И эта глубина и чистота его работ завораживают.

Конечно же, у него, как и у любого художника, есть учителя. Но в своих полотнах он идёт не от традиций, а от себя - от того, какими глазами он видит мир. Поэтому и его иллюстрации к Евангелию, презентация которого состоялась недавно в редакции еженедельника «Аргументы и факты», не имеют аналогов в мире.

Создание иллюстраций ко всем четырём Евангелиям стало главным делом художника. Путь длиной в 15 лет с «остановками» в Европе, Ватикане, на Валааме. Путь без денег, без гарантий, что эту работу когда-нибудь увидят люди. И при этом, как признаётся Мюд Мариевич, это были 15 лет абсолютного счастья.

О пути к вере

- Я с детства в какой-то мере был религиозным человеком, хотя родился в атеистической семье. Мои отец и мать считали себя коммунистами. Они даже думали сделать книгу, которая вообще отрицала бы религиозную культуру. А меня, мальчишку, очень влекли материалы, которые собирали родители для будущей книги. Их было очень много - огромные кучи. Когда мне исполнилось лет пять, мне было разрешено посмотреть на всё это. И я был поражён увиденным: распятие Христа, Нагорная проповедь. Я ничего этого не знал - ведь мне никто никогда об этом не говорил - и стал спрашивать у мамы. А мама моя, закончившая частную гимназию, старалась ответить на все вопросы. Таким было моё первое знакомство с религиозной культурой.

Для нашей семьи это был трудный период. Тогда, в 30-е, отца арестовали. И бабушка моя сказала: «Мой друг, помни, мы - мизерабли, отверженные!»

Мы тогда всё время думали: вышлют нас из Москвы или нет? Узнав, что наши вещи уже за глаза разделили между собой во дворе обитатели дома, я пришёл в полный ужас. А ведь это были самые обычные люди! Не злодеи, не вурдалаки. Просто в то время именно так и можно было выжить - отобрав, вырвав у другого, более слабого. Альтернативы, какой-то иной культуры в нашей стране не было. Хотя тот, кто в душе был достаточно свободен, всё же мог выбирать: либо коммунизм в том виде, в котором он преподавался, либо что-то другое. Я выбрал церковь.

О художниках

Мне трудно сформулировать, кто же это такой - художник. Он, как та дама, которая охотится за миллионерами, - всё время ищет случая. Случай этот нужно принять как дар Судьбы и немедленно начать его реализовывать. Если идея, которая появилась в голове, сразу не фиксируется, она потом пропадает навек. Как та любовь, которую вы однажды случайно встретили на улице, но у вас, понимаете, дела: нужно купить ботинки, новые носки… И, пока вы эти дела делали, она, любовь, ушла. Всё, ку-ку!

О Евангелии

Для меня Евангелие - это суровое повествование о нашей жизни. В нём - громадный опыт, который накоплен народом, нацией и который необходимо сохранить, потому что он важен невероятно. Существуют же правила, как водить машину, не сталкиваясь с другими автомобилями. А Евангелие - это тоже свод правил: как прожить жизнь.

И ещё… Я считаю, что у народа есть какая-то сила. Иногда она - со знаком «плюс». Иногда - со знаком «минус». Хочет один народ - появится Гитлер, а возжелает другой народ - и на свет родится Солженицын. Поэтому одним из основных героев Евангелия, по-моему, должен быть народ, и в моих иллюстрациях к Евангелию очень много голов, портретов.

О Христе и Иуде

Я всё думал - как же сделать Иуду, каким он должен быть? И вспомнил, что во время войны в нашем быту появились мощные, откормленные люди, часто - с очень решительной и неприятной внешностью. Как правило, они заведовали продуктовыми магазинами. И мой Иуда - это такой человек. У него всё объясняется просто, всё решается просто. Нужно лишь иметь силу и полное отсутствие в душе совести - и всё будет твоё. Такой он у меня и получился. Многие художники рисовали Иуду каким-то трепещущим, мятущимся... Не был он таким человеком! Он всегда знал, что делает. А на сомнения плевать хотел. Но почему он примкнул к этому сообществу Иисуса и апостолов, это мне до сих пор непонятно. Я не знаю. Особой выгоды для него в этом союзе не было. Правда, он заведовал денежным ящиком. Но какие у Иисуса были деньги? 20 рублей! Так что личность Иуды - это ещё одна загадка.

Но дольше всего я искал образ Христа. Во всех городах мира, спускаясь в метро, я вглядывался в лица, всё время искал какие-то образы. И однажды встретил почти настоящего Иисуса. Уже хотел подойти к нему, но что-то меня остановило, а потом жалел. Позже в Ватикане я увидел скульптуру Асклепиуса, бога врачевания. Но помещение, в котором она хранилась, постоянно оказывалось закрыто. Вернулись в Россию, идём по базару. Стоит там будочка, в которой торгуют всякой всячиной - тапочки, кофточки. Смотрю - а среди этой ерунды стоит голова Асклепиуса. Копия, конечно, но очень похожа! Цена - 25 рублей. Мы с Олей открыли наши кошельки - там было ровно 25 рублей! Так, в принципе, происходило почти со всеми персонажами. Они получаются странным образом тогда, когда заканчивается всё терпение, когда понимаешь, что больше не можешь, что надо начать делать что-то другое. И вдруг видишь, что у тебя всё вышло! Вообще, в работе художника происходит очень много каких-то непонятных чудес.

Досье

Мюд Мечев родился в 1929 г. в Москве, в семье художника Константина Пантелеева-Киреева и учительницы Марии Мечевой. Имя МЮД - аббревиатура: Международный юношеский день. Учился в Строгановском училище. Иллюстрировал «Калевалу», «Повесть временных лет», автор более 70 персональных выставок, народный художник России, лауреат Государственной премии РСФСР, действительный член Российской академии художеств.