В доме № 3 на улице Ленина в Пскове в годы войны находилась штаб-квартира гестапо. В том числе тюрьма, где оккупанты держали мирных жителей. Теперь в этих помещениях хотят открыть музей оккупации города. Историк, писатель, глава фонда «Достоверная история» Юрий Алексеев рассказал «АиФ-Псков» о планах по его созданию.
Губернатор загорелся
- Юрий, как родилась идея создания музея оккупации? Есть ли у нее соавторы?
- Я лет пятнадцать точно занимаюсь темой злодеяний нацистов в отношении мирного населения и военнопленных в период оккупации Псковской области. Увлекся этой темой еще в период работы журналистом. Журналистская работа плавно перетекла в занятия историей. Я продолжил изыскания, когда работал в фонде «Историческая память» и позже, когда создал фонд «Достоверная история». Тогда работа приобрела целенаправленный характер.
Идея создания музея появилась несколько лет назад, когда накопился большой объем материалов, на основе изучения документов, фотографий, в том числе и немецких. Основной задачей «Музея оккупации Псковской области» станет поиск, изучение и сохранение памяти о советских людях, отдавших свою жизнь ради Победы в Великой Отечественной войне. Одним из направлений работы будущего музея — показать повседневность оккупации, как жили люди, чем занимались, как работали, за что их могли наказать и лишить жизни. Во время написания книги «Моглинский лагерь. История одной маленькой фабрики смерти» в 2010 году я в этой идее укрепился.
- Чьей поддержкой вы уже заручились?
- Полтора-два года назад я начал обсуждать эту идею на встречах с учеными. Ни разу не встретил мнения, что такой музей не нужен. Все меня поддерживали. В конце прошлого года, на большой научной конференции «Георгиевские чтения», проходившей в Москве, в музее на Поклонной Горе, которую проводило Российское военно-историческое общество, я эту идею озвучил прямо с трибуны, когда делал доклад про «Шталаг». Сразу получил поддержку от многих видных российских историков, в том числе и от доктора исторических наук, профессора, сотрудника института истории РАН Бориса Николаевича Ковалева.
Меня поддержали также ученые нашего университета и других городов. Люди подходили и прямо говорили, что идея замечательная и ее нужно воплощать. Этим летом с идеей удалось познакомить губернатора Псковской области Михаила Ведерникова, и он тоже загорелся.
- У вас уже есть видение, как этот музей должен выглядеть?
- Музейная экспозиция практически готова, осталось ее только воплотить. Фотографии, копии уголовных дел, показания свидетелей и самих исполнителей — будет ее основой. Дело за ремонтом помещения.
- Есть примерные сроки, когда музей будет открыт?
- Это зависит не от меня. Михаил Ведерников говорил о конце года. Помещение не очень большое, всего 168 квадратных метров, так что это вполне реально.
- Как получилось, что музей решили разместить в здании бывшего гестапо. Это удивительное совпадение или целенаправленная работа?
- Это целенаправленное решение. Когда я увидел, что подвал на улице Ленина, 3 продается, я сразу обратился к моим друзьям из фонда «Историческая память». Мы попытались найти деньги, чтобы выкупить это помещение самим, у нас ничего не получилось, но после обращения к губернатору, дело сдвинулось. Большое спасибо Михаилу Ведерникову, что он обратил внимание на эту тему и зажегся ей.
Эсесовской формы не будет
- Где сейчас хранятся экспонаты будущего музея? Есть среди них интересные артефакты?
- Все хранится у меня и моих друзей дома. Артефактов там, скорее всего, и не будет. Может, что-то появится в результате раскопок, которые сейчас проходят в Моглино. Мы мечтаем раскрыть и облагородить фундамент здания бывшего управления лагеря и фундамент того здания, где содержали узников. Если мы найдем какие-то интересные вещи, принадлежавшие узникам или эсэсовцам, мы, конечно, будем их экспонировать. Но шить эсэсовскую форму или заказывать пластиковые МП-40 мы точно не будем. Никакие реконструкции тоже не станем делать.
- Вы решили не идти по пути китча.
- Будем экспонировать только подлинные вещи. Воссоздание не нужно.
- Вы в своей работе много внимания уделяете истории лагерей «Моглино» и «Шталаг». На какой стадии сейчас работа?
- Работа продвигается. Не так давно псковский исследователь этой темы Андрей Юрьевич Иванов обнаружил при помощи аэрофотосъемки точное место лагеря «Люфтлаг-Березки». Он был разбомблен советской авиацией в 1944 году. Также мы обнаружили места расстрелов и захоронений в районе кожевенного завода и в районе деревни Глоты. Предполагаем, что есть и другие места расстрелов и захоронений, но доказательств пока нет. По некоторым известным местам захоронений у нас нет документов. К примеру, мы не знаем, что было в Ваулиных Горах. Но надеемся, что мы эти документы в конце концов найдем. Мы практически каждый день получаем новую информацию.
- Получается, вам исследовательской работы хватит на целую жизнь.
- Проблема в том, что после 1945 года партийные органы монополизировали всю информацию о том, что происходило во время оккупации. Ее практически нигде не публиковали, все жестко цензурировалось. В целях пропаганды допускались серьезные искажения. Допустим, долгое время замалчивался факт бомбардировки Пскова 18 февраля 1944 года. Четыре авиационные дивизии, а это вся советская авиация дальнего действия, сбросили очень много бомб на Псков. По некоторым данным, погибло и было ранено около 2,5 тысяч мирных жителей и городу нанесены серьезные разрушения.
Сейчас, изучая документы, мы встречаем много фактов подвигов простых мирных жителей, которые нигде не отражены. Мы стараемся определить фамилии этих людей. Одной из основных задач музея станет определение имен героев, которые отдали свои жизни в борьбе с фашистским режимом. В то время солдата не спрашивали, что он хочет. Надели на него шинель и засунули в окоп, и иди воюй. Других вариантов у него не было. А простые жители могли работать на предприятиях, могли торговать на рынке или заводить свой бизнес, но они сознательно вступали на путь борьбы с захватчиками и теряли жизнь, здоровье или попадали в концлагеря. Осознанный подвиг, на мой взгляд, гораздо ценнее.
Родная тема
- Почему вы вообще решили заняться этой работой?
- Я коренной пскович. Я вырос в центре города. В детстве и юности, меня окружали люди, которые пережили оккупацию, были в партизанах или воевали на фронте. Я слышал их рассказы. Мои мама и бабушка пережили оккупацию Пскова, а в феврале 1944 года их угнали в Германию, там им пришлось работать на заводе. Сейчас я бы, конечно, их рассказы записывал на диктофон. Но они уже ушли из жизни. Тема для меня родная. Так я в ней и остался.
- Сейчас вы встречаетесь с живыми свидетелями оккупации?
- Очень редко. Но недавно нам удалось найти женщину, ей уже за девяносто, и у нее очень четкие воспоминания об оккупации. Благодаря как раз ее рассказам, мы и смогли определить местоположение лагеря «Люфтлаг-Березка». Есть также один человек, его зовут Евгений Федорович Петров, который в раннем детстве был вместе с родителями в Моглинском лагере. По сравнению с моим детством, когда практически каждый человек мог что-то рассказать, свидетелей осталось очень мало.
- На вас лежит очень серьезная миссия — сохранить их воспоминания.
- Постараемся, сделаем, что можем. Когда откроется музей, надеемся откликнутся еще люди, которые смогут поделиться воспоминаниями. Будем работать в тесном контакте с псковским музеем, у меня есть связи с московскими коллегами. Не так много ученых в мире занимаются темой злодеяний фашистов в отношении мирного населения. Я практически всех знаю лично.
Когда я говорю, что псковский музей может стать международным центром, это имеет под собой основания. Я рассчитываю, что нам будут помогать ученые из Израиля, у которых громадные наработки по этой теме, ученые из Германии, которые тоже успешно работают в этом направлении и ученые из сопредельных стран. Так что наш музей может стать связующим звеном в изучении всех этих вопросов.