Список организаций, в том числе иностранных и международных, признанных в соответствии с законодательством РФ террористическими, включает больше четырех десятков пунктов. В одной из них - «Хизбут-Тахрир» (организация признана террористической и запрещена в РФ) - состоял заключенный, который теперь отбывает наказание в исправительном учреждении в Псковской области. Он был осуждён за организацию деятельности экстремистской группы и за участие в ней, а когда практически отбыл наказание, получил ещё один приговор - за оправдание терроризма, поскольку пытался продвигать идеи организации среди сокамерников. Заключённый, попросивший не упоминать его имя, рассказал «АиФ-Псков», как попал в экстремистскую группу и что думает об этом теперь. А ещё - на своем примере объяснил, почему не стоит принимать решения, следуя эмоциям.
Путь не туда
- Вас задержали в Санкт-Петербурге, это ваш родной город?
- Я родился в Прибалтике, в Литве. Там мы прожили до 1990 года и за год до распада СССР переехали в Дагестан. Сам я вообще дагестанец. Там и жил до 2007 года.
- А как оказались в Санкт-Петербурге?
- У меня возникли проблемы со здоровьем и на этом фоне началась депрессия. Я понял, что нужно сменить обстановку. Для переезда рассматривал три города - Москву, Петербург и Ростов-на-Дону. В итоге выбрал Питер. Многие едут туда с целью заработка, а у меня была другая ситуация. Я - ювелир по профессии, меня руки кормят, то есть проблем с деньгами не было. В Дагестане у меня был налаженный бизнес, но что-то нужно было делать со здоровьем, поэтому и переехал.
- Вы говорите, что финансовый вопрос остро не стоял, тем не менее в Петербурге вы где-то работали?
- Да, я работал по своей профессии, просто немного в другом варианте. В Дагестане я изготавливал изделия, выставлял их на продажу и заказы принимал. То есть сам был и мастером, и бизнесменом. А в Петербурге - уже просто наёмным сотрудником.
- У вас было собственное жильё в Петербурге?
- До 2012 года я снимал квартиру, а потом уже у нас с женой появилась собственная. Всё было хорошо: жил обычной жизнью, работал, дома была небольшая мастерская, жене помогал, финансовых проблем не было.
- Как вы познакомились с человеком, который вовлёк вас в запрещённую в России организацию?
- Это просто стечение обстоятельств. У меня появился друг - мы с ним из одного города, но познакомились только в Петербурге, а у него был ещё один друг, как раз член этой организации. Мы пошли прогуляться по городу и встретили этого человека. Это была незапланированная встреча, а уже потом мы с ним начали общаться.
Замкнутый круг
- Как следует из материалов вашего дела, вы посещали собрания организации, читали литературу и давали клятву, в которой обязались выполнять приказы руководителя группы: даже, если это противоречит вашим личным убеждениям. Вы понимали, что организация, в которую вы вступили, является террористической?
- Догадывался, но я не представлял и не думал о том, какие могут быть последствия.
- Среди действий, который вы совершили будучи членом «Хизбут-Тахрир» (организация признана террористической и запрещена в РФ) есть участие в одиночном пикете. Это была ваша личная инициатива?
- Они мне сказали, что планируется такая акция и предложили участвовать. Они тоже стояли - один на Садовой, другой - на Невском.
- Вы регулярно сдавали деньги, которые шли на деятельность организации, печатали литературу, а если бы руководители поручили бы вам провести теракт, вы бы пошли и на это?
- Сейчас могу точно сказать, что нет, потому что это не соответствует моей религии.
- А если бы вам выбора не оставили, угрожали бы расправой вам и родным?
- У человека выбор всегда есть. Я бы, возможно, обратился в правоохранительные органы, если были бы угрозы. Если приказ не соответствует религии, то я никому повиноваться не должен, кроме Аллаха. Вот я в семье амир, глава, жена должна меня слушаться, но если я буду призывать её к хараму, то она не обязана подчиняться, потому что это противоречит религии. Здесь также, если глава организации заставляет меня сделать что-то, противоречащее религии, как я могу это сделать? Но опять таки, это я сейчас так разумно понимаю эти вещи.
- А почему вы не вышли из этой организации, когда узнали, что она запрещена и почему на государственном уровне принято такое решение?
- Честно говоря, в тот момент я не понимал, почему она запрещена. Я только потом всё осознал и понял, что нужно было просто отойти от этой группы, не вступать в неё.
- Если бы вы решили покинуть ряды организации, вам бы позволили это сделать её члены, её руководители?
- Они, конечно, восприняли бы это негативно, им бы это не понравилось.
- На сегодняшний день вы по-прежнему являетесь членом этой организации?
- Нет, членство там я прекратил. Я уже давно осознал, что вообще вступать не нужно было. У меня и с женой из-за этого проблемы были, потому что она не разделяла этих взглядов. Дело было не в тюрьме, а именно в моих убеждениях
- Ваша супруга - мусульманка?
- Да, она русская, петербурженка, но года за четыре до нашего знакомства приняла ислам. От знакомства до женитьбы у нас прошла неделя. Просто у моих подельников, ну тех, кто состоял в этой же организации, тоже есть русские жёны, которые приняли ислам. Они все друг друга знают, подружки, через них и познакомился с будущей женой. Сейчас она меня ждёт в Петербурге.
- Вы сказали, что ваша супруга не разделяла ваши новые убеждения, а жёны ваших, как вы сказали, подельников, поддерживали их?
- Кто-то разделял взгляды, кто-то - нет, кто-то развёлся.
Официально:В целях формирования у осужденных правопослушного поведения и недопущения с их стороны противоправных действий и намерений, с первых дней пребывания в колонии или СИЗО с ними постоянно проводится комплексная профилактическая и нравственно-духовная работа. Она включает в себя курс лекций и бесед, индивидуально-воспитательные мероприятия. Для религиозного просвещения осужденных приглашаются представители различных религиозных конфессий. В библиотечных фондах исправительных учреждений и СИЗО имеется достаточно религиозной литературы, прошедшей необходимую проверку.
Главное - думать
- Если бы у вас была возможность отмотать время назад и вернуться в ту точку, когда в вашей жизни ещё не было запрещённой организации, вы бы в неё вступили вновь?
- Нет, конечно бы не вступил. У меня и убеждения поменялись, да и родных жалко, потому что они страдают. Жену жалко, маму жалко, она у меня Дагестане. В тюрьме я, конечно, тоже страдаю, но больше у меня душа болит за жену, за мать, это два моих самых близких человека, не говоря уже о других родственниках, которых у меня много и которые за меня переживают, вплоть до соседей. И это у меня ещё нет детей…
- Какой бы вы дали совет, чтобы никто больше не попал в подобную ситуацию?
- Я бы посоветовал получать больше знаний, чтобы люди понимали, куда они идут. И тут нужны знания не только в плане религии, но и в плане законов страны, в которой ты живёшь. Нужно понимать, какую литературу стоит читать, а какую нет. Если тебя куда-то приглашают, нужно досконально изучить, что это за организация. И в первую очередь, стоит подумать о своих родных и близких, чтобы им потом не пришлось страдать.
- Вы говорили, что видели людей, которые приходили в организацию на чувствах, то есть вы советуете на эмоциях не принимать никак решений?
- Очень сильно советую. Чувства - это вещь не постоянная. Они потом проходят, а последствия остаются. Это то, что мы называем «наломал дров». Нужно сначала всё изучить и не поверхностно, а глубоко.
Хочу вот пример привести. Когда находился в СИЗО в Петербурге, со мной сидел человек, который хотел уехать в ИГИЛ (организация признана террористической и запрещена в РФ), парень - таджик. Я говорю: «Ты сам-то изучил, что это такое?» Он отвечает: «Нет, но надо ехать, из автомата расстрелять...». Спрашиваю, а читал ли он хоть жизнеописание пророка Мухаммеда, что понял, какой у него был путь? Он ведь никого не призывал к оружию, мирно проповедовал религию, хотя и были противники, но он без оружия всё построил.
Я ему объяснял: внимательно почитай, если по-русски не понимаешь, найди на таджикском и прочитай, не просто как историю, а чтобы вникнуть, какой там был путь. Думаю, что он всё же вник. А то оттуда звонят и рассказывают что-то, а поскольку он мусульманин, то на чувствах и собрался ехать. Когда так происходит, человек точно разочаруется в итоге.
- Если вы увидите, что кто-то уговаривает другого человека вступить в организацию, в которой были вы, или подобную, попытаетесь остановить?
- Встревать в диалог я бы не стал. Я бы отдельно подошёл и объяснил человеку, что это не правильно и какие могут быть последствия. По крайней мере, он бы подумал после этого, что его ожидает.
- Какие у вас планы на жизнь после освобождения?
- Собираюсь также работать по своей профессии, а может, и по другой, смотря что тогда будет актуально. Буду поддерживать отношения с родственниками, как и раньше поддерживал. Буду просто соблюдать свою религию - молитва, пост, основные столпы ислама.
- Вы планируете остаться в Петербурге?
- Да, пока собираюсь, по-моему, после тюрьмы 10 лет надзора дают. А там дальше - как получится.
- Собираетесь ли поддерживать отношения с теми, кто состоял с вами в запрещённой организацией?
- Нет, зачем? У нас нет больше никаких общих интересов. Да, я думаю, что и они давно разъехались в разные части страны и мира.
- Сколько вам ещё предстоит провести в местах лишения свободы?
- Год и девять месяцев осталось.
- Вы круглосуточно находитесь в камере один. Как вы проводите время?
- Я рисую, читаю Коран и обычную литературу. Библиотеки в СИЗО и колониях - очень большая проблема. Я люблю читать классику, а есть только Донцова с Дашковой. Когда читаешь классику, у тебя голова начинает работать!
- А что рисуете?
- Рисую то, что приходит в голову - украшения, изобретения какие-то. У меня было много набросков, когда сидел в Петербурге. Я всё собрал, передал жене, чтобы она дома сохранила. Шрифты люблю разные… А недавно вот план дома начал рисовать. Придумал такой дом в стиле лофт. Ещё не закончил.
- Это ваш будущий дом?
- Надеюсь, что да!
