Примерное время чтения: 19 минут
1694

Юлия Пересильд: о пути к славе, умении говорить «нет» и опыте в режиссуре

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 1-2. АиФ-Псков 11/01/2023
Фото: Андрей Степанов / ПАИ

Юлия Пересильд - известная российская актриса, а с недавних пор еще и женщина-космонавт. Уроженка Пскова, она часто говорит, что родной город для неё - место силы, куда она приезжает, как только появляется такая возможность. В интервью нам Юлия Пересильд рассказала, почему сначала продала, а потом снова купила в Пскове квартиру, за что благодарна псковскому филфаку, как попала в «Участок» и «сдохла» на «Гурченко», почему отказывается от съёмок и не отправляет детей в кино.     

Место силы

- Юлия, как часто удаётся приехать в Псков?

- Довольно часто, но не так, как хотелось бы. Как правило, это бывают короткие приезды, потому что дети в школу ходят, спектакли и съёмки. Но когда удаётся прилететь или приехать даже на пару дней, я считаю это для себя счастьем. Потому, что для меня это место силы, место разгрузки, расслабления. Приезжаю, чтобы побыть и с городом, и с детьми, и с друзьями, которые здесь. Я очень хочу посмотреть и на то, что в театре происходит, как там ребята мои, как там артисты.  

- У вас много друзей осталось в Пскове?

- Большое количество одноклассников, моя подруга, у которой как раз был день рождения. Отчасти и поэтому тоже я приехала - я рада, что получилось наконец-то на её день рождения приехать. Ну, конечно, Людмила Яковлевна Масленникова (псковский преподаватель сценической речи - «АиФ-Псков»), все мои каштанковцы (артисты псковского театра, которые участвовали в постановке Юлии Пересильд «Каштанка» - «АиФ-Псков») - мне точно не безразличны их судьба, их настроение и их новые роли, мне интересно, как они развиваются, я с удовольствием слежу за этим. Дмитрий Дмитриевич Месхиев (кинорежиссер, худрук псковского драмтеатра - «АиФ-Псков»), ну и сам театр, разумеется. Здесь отец Андрей Вахрушев (секретарь Псковского епархиального управления - «АиФ-Псков») - мой духовник и мой большой друг. Здесь Слава Рахман (псковский композитор, автор и исполнитель - «АиФ-Псков»).

- В этот приезд вы где успели побывать?

- Я встретила своего одноклассника Серёжу Румянцева, с которым мы сидели за одной партой. И мы сказали себе: «Подождите, здесь, в пятнадцатом лицее, директор Ирина Викторовна Аксёнова, которая была классным руководителем у нас в 24-й школе». Позвонили в школу, узнали, есть ли она, и приехали к ней. Я, наверное, её лет двадцать не видела. У меня были очень крутые учителя. Они какие-то очень человечные, очень современные, очень открытые для детей, они вовсе не существуют по правилам «это можно, а это - нельзя». У них совершенно другой подход. И я ещё раз в этом убедилась. Посмотрела на неё и думаю: «Боже, я такой счастливый человек.

 - А в каких местах Пскова вы любите бывать?

- Моё детство всё прошло на Завеличье, в районе телецентра и 24-й школы. Не могу сказать, что я там часто бываю, потому что уже давно переехала в Центр. У меня была такая история: мы жили на Завеличье, была у родителей здесь квартира, но в какой-то момент просто поняли, что удобнее приезжать и останавливаться в гостинице. Предложила маме: «Давайте её продадим». И в момент, когда мы её продали, я вдруг осознала, что у меня как будто бы уже нет больше дома и мне некуда приехать.

Моя подруга - риелтор. Я ей в ночи позвонила и говорю: «Лена, слушай, это катастрофа - надо искать квартиру в Пскове. Срочно. Надо покупать квартиру». В результате так получилось, что я живу сейчас в Центре. И, конечно, одно из моих главных мест, первое, куда я иду, - это Троицкий собор. Меня там крестили, я себя там очень хорошо чувствую и могу много времени там пробыть. И даже не обязательно на службе.

Не с первого раза

- Почему вы после школы поступили на филфак теперь уже ПсковГУ, а не в театральный вуз?

- Я в одиннадцать лет ездила от школы на «Утреннюю звезду» и тогда первый раз побывала в Москве. Я настолько влюбилась в этот город, что подумала: он полностью мне подходит. Мне хотелось там учиться. Мы с подружкой поступали и в цирковое училище на улице Ямского поля, и в спортивный институт на Черкизовской на спортивную журналистику.

На самом деле, это сейчас так смешно звучит, но ведь не было интернета, была библиотека имени Каверина, читальный зал. А там была книга розового цвета: «450 лучших вузов страны». Дальше - открывала и просто перелистывала книгу: «Так, смотри, что это? - Щукинское училище. Училище? - Ой, не хотелось бы». Мы же отличницами были. И не было никого, кто бы мог подсказать: не было друзей в Москве, не было друзей-актёров.

У нас в театре всё было как-то слишком... Я помню любимого мною артиста Новохижина, который заходил к нам, - я работала в отделе очков «Оптика», - и каждый раз я ему там что-то подкручивала и никак не могла решиться просто спросить: «Скажите, а какие в Москве есть театральные вузы?..»

Поэтому всё таким вот кустарным способом. После одиннадцатого класса мы туда поехали, как потом скажет мой однокурсник из ГИТИСа Влад Абашин: «А с апреля по июль собирай в дорогу куль. Денег нету ни фига - поступаю в ГИТИС я». Именно так это и было: на вокзале ночевали, потому что негде было ночевать. Как-то так мы и поступали в какие-то вузы.

В первый год мы не поступили и приехали обратно. И срочно стали искать, куда же теперь нам поступить. Оставался уже только один вуз, куда ещё брали документы - Псковский педагогический институт, факультет русской филологии. На следующий день было сочинение. И мы пошли туда со своими документами и написали сочинение, сдали экзамены и поступили.

- Вы не долго проучились на филфаке?

- Первые полгода с каким-то удовольствием училась, даже маячил какой-то свет со стипендиями Потанина. Но потом в какой-то момент я начала грустить и вдруг поняла, что это - точно не то, о чём я мечтала.

- Чего-то не хватало?

- Я очень рада, что этот год у меня был. И спасибо прекрасным педагогам - Валентине Ильиничне Охотниковой, Илоне Витаутасовне Мотеюнайте, конечно, Людмиле Аркадьевне Холод. Я не прочла бы Владимира Яковлевича Проппа, Дмитрия Сергеевича Лихачёва. Я  даже не узнала бы никогда, что это существует. А даёт это очень много. Я прочла множество книг. Хотя я и до этого читала книги, но, конечно, не настолько серьёзные и важные. Это всё мне, конечно, пригодилось. Но всё-таки поняла, что мне скучно и что это - не моё.

- Вы снова ехали в Москву уже подготовленная?

- Где-то в феврале или даже в январе я познакомилась с Людмилой Яковлевной Масленниковой, она начала меня готовить. И это был уже более осознанный приезд, скажем так.

Камера, мотор

- И вот мечта сбылась. Но первые серьёзные проекты - это, наверное, съёмки сериала «Участок»?

- Да. В любом институте первый курс - это очень тяжело, потому что тебя, так или иначе, перемалывают, переламывают, структуру твою меняют в ту или иную сторону. А в театральном вузе первый курс - это такая жуткая ломка, когда очень тяжело, когда тебе говорят очень много неприятных, совсем не комплиментарных слов, когда чувствуешь себя полной бездарностью.

Было очень тяжело, потому что и так-то я привыкла существовать очень скромно, в отсутствии денег и всего прочего. Там, в институте, это доходило буквально до голода. Мы не могли работать, родители не могли мне помогать, потому что у них таких возможностей не было. И вот после первого курса я приехала летом в Псков. А тут ещё и родители разболелись, и я подумала, что, наверное, всё: надо оставаться здесь. Выхожу из Троицкого собора, мне звонят и говорят: «Мы вас утверждаем в фильм «Участок».

И для меня этот фильм был не просто первой ролью в кино, не просто знакомством сразу и со всеми, не просто возможностью понаблюдать за великими артистами, не просто возможностью оказаться на съёмочной площадке и попытаться понять, что это за место, но это ещё и материальная возможность: и родителей вытянуть, и самой прожить следующий год. Я этому безмерно благодарна.

Надо сказать, что у меня не было проб на этот проект. Увидели только мои фотографии, и по ним меня утвердили и режиссёр фильма Саша Баранов, и главный актёр Серёжа Безруков, и Константин Львович Эрнст, который почему-то, посмотрев мою фотографию, сказал: «Ну, пусть будет она». И это очень сильно решило мою судьбу в дальнейшем.

- Как вам работалось со знаменитыми актёрами?

 - Я совсем не осознанно работала в этом фильме. Мне всё нравилось. Следующая моя работа была с Дмитрием Дмитриевичем Месхиевым, когда я вдруг попала в своеобразную «мясорубку». А в первом фильме я наслаждалась: Нина Русланова, Валерий Золотухин, Тамара Сёмина, Влад Галкин, Паша Деревянко, Ирина Розанова. Великие артисты, меня все любят, потому что я - просто маленькая девочка, неопытная. Как-то вроде всем всё нравится, что я делаю. А что я делаю? Я и не осознаю даже, что я делаю. Что-то делаю. И это было большое счастье для меня, конечно.

- А была какая-нибудь мысль вот такая: «Мама! Я в телевизоре!»?

- Конечно, была. Но, наверное, это уже из ГИТИСа, и, конечно, от моего мастера Кудряшова (Олег Кудряшов, театральный режиссер, профессор ГИТИС - «АиФ-Псков»), с самого первого дня, с самых первых месяцев обучения нам вбили в голову, что популярность - это не то, чтобы круто, это вообще никак. Что всё меряется не популярностью, а твоими ролями и твоим ежедневным развитием от работы к работе. Поэтому как-то отбили у нас это желание радоваться вот этому: «Мама, я в телевизоре!».

Конечно, мне было приятно и радостно, но как-то не было эйфории такой, что, мол, всё: я - звезда. Так много мы получали в ГИТИСе по голове, так много было тяжёлой работы и осознания своих несовершенств, что порадоваться как-то не получалось.

- Именно поэтому вы практически не снимаетесь в рекламе и телешоу?

- Безусловно, поэтому. Мастер до сих пор не одобряет. Даже по поводу рекламы одной сотовой сети, на которую я в первый раз в жизни согласилась, он так пошутил, что после этого я подумала: «Может, и не надо было...».

Я не ставлю для себя запретов на это и даже, бывает, рассматриваю, ищу интересные сценарии, в том числе и в этом направлении. Но если выбирать, скажем, телешоу или рекламу, или «халтуру» какую-то, то хочется и в этом быть честной, в первую очередь с самой собой.

Умение сказать «нет»

- Какие принципы у вас при выборе кинопроектов?

- Я не хочу показаться заносчивой, но я очень часто говорю «нет». И это всегда большое переживание. Потому что ты думаешь: а нужен ли этот проект тебе сейчас, что он принесёт? Я сейчас не про деньги, не про славу и не про популярность. Как ты себя раскроешь в этом проекте, что новое ты приобретаешь для себя там? А если нет, тогда, зачем ты туда идёшь?

Понятно, как у всех живых людей, у меня бывают времена, когда говоришь самой себе, что, мол, и детей надо кормить, и себя надо содержать. Но на такие сделки с совестью очень трудно идти. Лучше сейчас перетерпеть и дождаться того проекта, в котором ты на самом деле хочешь участвовать.

- Что должно совпасть, чтобы вы согласились на участие в проекте?

- Это зависит от тысячи факторов. Режиссёр: видит ли он тебя в этой роли, видит ли он тебя как-то по-особенному, или он просто хочет использовать то, что в тебе уже есть и было тысячу раз использовано? Чего хотят продюсеры: просто как-то использовать твоё имя или всё-таки они заинтересованы в том, чтобы это была роль-открытие или хотя бы роль-развитие? Поэтому всегда очень трудно и «да» сказать, и «нет».

- Вы согласитесь на съёмки, если сценарий хороший, роль интересная, а команда, делающая фильм, начинающая?

- Начинающая - это ещё ничего не значит. Это прекрасно, и это большое счастье, когда написано: «Дебют». Сразу ставишь для себя восклицательный знак: это первое к прочтению! Потому что это круто и ты, во-первых, становишься причастен к открытию нового имени. Для любого творческого человека это очень приятно. Ты счастлива, что как-то помогаешь, ведь ты в первый раз с человеком в его первой работе. И тогда можно идти на любые уступки, особенно если это талантливо, если это интересно. Поэтому слово «начинающий» - это прекрасное слово, и оно, конечно, не пугает, а наоборот.

Но бывает же и по-другому. Например, прекрасный режиссёр, но несовершенный сценарий. Или гениальный сценарий, но режиссёр там что-то невнятное хочет. Или партнёры, которые не так включены в этот процесс, как ты. И тогда ты принимаешь решение, за что ты берёшь ответственность в этот момент: только за себя или чтобы подтянуть ещё что-то.

Например, была кинокартина «Гурченко», в которой я взяла на себя слишком много ответственности и к окончанию проекта просто «сдохла». После этого я поняла: нет, не со всем ты можешь справиться и не всё в твоей власти.

 Первый раз

- У вас самой недавно был дебют, но в роли театрального режиссёра. Как вы на это решились?

- Это было достаточно просто и, я даже сказала бы, банально. Дмитрий Дмитриевич звал меня сюда как актрису. Я приходила на встречу с ним и мне не показалось это интересным. Потом, когда я приехала ещё раз в Псков, то предложила: «Давайте я сама что-то поставлю». Он говорит: «Ты что, режиссёр что ли?» А у меня есть опыт постановок в Театре Наций, когда мы делали это с Кудряшовым и с моими однокурсниками. Плюс, у меня есть опыт режиссуры в фонде «Галчонок»: я там много занималась разными мероприятиями, ставила один спектакль. Он говорит: «А что?» Я сразу подумала про Чехова и сразу, так немножко с бухты-барахты, сказала: «Ну, давайте, чеховскую «Каштанку».

- А почему именно её?

- Я поняла, что совершенно не готова ставить какие-то пьесы Чехова, а это произведение мы, во-первых, немножко разбирали. Просто брали его на курсе в режиме отрывков, каких-то таких историй. И Кудряшов почему-то всё время говорил про эту «Каштанку».

Потом, когда я уже начала отбирать артистов и знакомиться с ними, то позвонила Кудряшову, и он мне говорит: «Ну ты даёшь! Я два раза начинал ставить «Каштанку», и у меня ни разу не получилось этого сделать». Я говорю: «Ого! Ну, Олег Львович, значит, я буду закрывать ваш гештальт. Я её поставлю. Плохо ли, хорошо ли, но поставлю». И это уже было, в том числе, дело принципа - сделать. Очень много времени у меня заняла инсценировка, потому что я её сама писала. Это было тяжело: как эту прекрасную прозу перевести в диалоги, как это разбить на сцены? Это было непростое время, но очень интересное.

А потом я сразу сказала Дмитрию Дмитриевичу, что буду это делать, что называется, безвозмездно, но при этом у меня условие только одно: «Вы ни на что не скажете мне «нет». Но это не про то, что я как-то выпендривалась и просила красную икру на репетицию. Я увидела, что коллектив театра не слажен и очень не похож на ансамбль, между ребятами много каких-то тёрок и много не тех чувств, которые помогают работать вместе. Тогда я попросила Дмитрия Дмитриевича, чтобы он нас отправил на неделю в Пушкинские Горы. Мы много занимались разными актёрскими тренингами. Мне было важно не изменить ребят, как артистов, а изменить их отношение к тому, что мы делаем, и сложить команду, ансамбль.

- Удалось?

- Удалось. Потому что выпуск спектакля был. Если кому-то сказать из нормальных, серьёзных режиссёров, то это бредос, конечно, полный, потому что за четырнадцать дней поставить спектакль - это бред и какое-то самоубийство. Другой вопрос, что полгода я к этому готовилась и в голове у меня было уже всё - каждая мизансцена. И я думала, что буду менять что-то, только если это не подойдёт под саму природу ребят. Но я уже неплохо их изучила за то время, когда мы были в Пушкинских Горах.

Для себя

- Остаётся ли у тебя время на хобби?

- Мой молодой человек, Михаил, недавно «подсадил» меня на цигун. Я не могу сказать, что я уже продвинутый пользователь в этой истории, но мне это точно интересно. Еще я люблю пилатес. Но тоже с конкретным тренером.

У меня никогда не было времени на хобби, но после фильма «Вызов» и всей этой космической одиссеи я сильно выдохлась и устала. Я вдруг поняла, что к тридцати восьми годам я занималась всем на свете, кроме себя. То есть, как-то и на детей, и на фонд, на друзей, на театр и на кино, и на много что ещё меня хватало, а самой собой я как будто бы и не занималась. Я не знаю и своих хобби - не знаю, потому что я ничего не пробовала. Потому что у меня никогда не было на это времени. Может быть, они и появятся.

- Вы бы хотели, чтобы ваши дети пошли в актёрскую профессию?

- Я была бы счастлива, если бы они оказались талантливы, а лучше, конечно, гениальны в этой профессии. Сказать, таковы ли они, просто пока не представляется возможным.

Словосочетание «талантливый» или «гениальный актёр» включает в себя не только одну или две роли. Это большой путь и выводы можно сделать, наверное, тогда, когда ты приходишь к какому-то закату. Очень сложно сказать, как у них сложится жизнь. Я им желаю, чтобы у них всё сложилось. Единственное - я всё время говорю, что вы, мол, должны понимать, что есть талант, который тебе дан, это много, но это ещё ничего не значит в глобальном смысле. Потому что чем больше таланта тебе дано, тем больше силы и труда тебе придётся вложить, чтобы хоть что-то от этого произошло.

А ещё любые успехи, - а профессия предполагает, что должны быть успехи, - очень завязаны на том, каков у тебя характер, насколько ты ради своей цели, идеи и мечты готов поступиться своими амбициями, своей гордостью, своим здоровьем, своими силами, иногда, может быть, и личной жизнью, семьёй.

- Они же уже снимались в кино?

- Маша сыграла достаточно большую роль, очень хорошо сыграла. Но она пока ребёнок. Может, это просто такая органика ребёнка и ничего больше. Если говорить про Аню, то это, наверное, уже всё-таки более серьёзный и осознанный человек. Её роль в «Тибре», от которой и я, и Алексей (Алексей Учитель, кинорежиссер, отец Анны Пересильд - «АиФ-Псков») её отговаривали, потому что нам было как-то боязно, - это уже серьёзно, и это можно обсуждать.

Сейчас у неё уже есть предложения, их достаточно много. Но она отказывается: где-то по моим рекомендациям, где-то по своим соображениям. И я поощряю это, потому что после такой роли, как у неё была в «Тибре», странно идти на эпизоды или ещё что-то в этом роде. Надо терпеливо ждать, что придёт ещё что-то. И это тоже большой труд, потому что съёмочная площадка - это такой, немножко, «наркотик». И она - фанатка съёмочной площадки, ей это очень нравится. 

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах