Пол-Пскова, если не больше, брали книги из её рук. А скоро половине Пскова придётся ездить за тем же к чёрту на кулички, потому что главная в городе детская библиотека вот-вот переселится из центра города на окраину - поближе к детской же стоматологии.
Журналист «АиФ-Псков» не стала дожидаться, когда у её детей заболят зубы, и решила навестить старейшего псковского детского библиотекаря - заведующую отделом искусств Псковской областной библиотеки для детей и юношества Ларису ПИЛИПЕНКО, пока над Детским парком ещё витают музы.
- Сижу я как-то с утра пораньше на скамеечке возле памятника «Двум капитанам», - рассказывает Лариса Дмитриевна, - Как вдруг подходит ко мне распьяно-пьяный и к тому же сильно потрёпанный жизнью мужичок: «Ба-а! Неужели Вы до сих пор здесь работаете? Узнаёте меня?» – «Нет, что-то не припоминаю…» – «Ну как же? Я к вам ходил энциклопедии читать, когда в 15-й школе учился!» – «Я только вижу, что те энциклопедии не пошли вам впрок». – «Ну не скажите. Это я просто вчера старого друга встретил, а на самом деле я белый и пушистый».
…И так бывает.
Ольга Миронович, PSKOV.AIF.RU: - Лариса Дмитриевна, а расскажите, как вы стали библиотекарем?
- Ну случайно, конечно. В те времена в библиотеку было очень трудно устроиться, мне просто повезло. Хотя я с детства привыкла смотреть на книги и мне их всегда не хватало, потому что у моего папы пропало целых две библиотеки, по которым он очень сокрушался.
Свою первую библиотеку он собрал ещё до войны – когда работал в Ташкенте директором школы. Пока воевал, она, конечно же, исчезла. Только собрал вторую, как его отправили по распределению на Украину. И опять он остался без своих любимых книг. Поэтому сколько себя помню, я тоже переживала об этих потерях, пока сама не оказалась в книжном царстве.
В 1973 году меня взяли в отдел обработки и комплектования Псковской областной детской библиотеки, потому что я умела заполнять формуляры. Потом я некоторое время поработала на абонементе младших школьников, пока наконец-то не попала в свой любимый отдел. Вообще-то я закончила филологический факультет педагогического института, но у меня там был преподаватель (энциклопедист, знаток нескольких языков - ещё из той плеяды), который говорил, что не бывает литературы без искусства и наоборот.
Это благодаря ему я такая сумасшедшая и до сих пор убеждена, что даже если всего одну каплю искусства добавить в любой контекст, то она всё равно окажет на людей своё благотворное воздействие. Я в этом многократно убеждалась. Я видела, как менялись люди, которые к нам приходили. Они становились…
- Красивее?
- Да! Допустим, мама приводит к нам ребёнка за нотами. А я ей говорю: «Возьмите на его абонемент и себе что-нибудь» (родители же не любят записываться в библиотеку сами). Она нехотя так берёт, а потом приходит ещё и ещё и сама не замечает, как становится не менее страстным пропагандистом искусства через книгу, чем я.
Когда в школе появился новый предмет – история мировой художественной культуры – мы сразу же разработали свою методику. Потому что та тётенька из министерства, которая писала программу для школ, почему-то решила, что дети должны начинать с изучения творчества Уильяма Хогарта. Вы знаете, кто это такой?
- Неа.
- Это известный только узкому кругу специалистов английский художник XVIII века, картин которого в России днём с огнём не найти. Ну там есть один портрет его кисти в императорском дворце – и всё.
Я против Хогарта ничего не имею, но всё, что было до него, куда прикажете девать? Мы, конечно же, решили, что так дело не пойдёт и разработали свою четырёхгодичную программу истории искусств от древних цивилизаций до наших дней. Договорились совместно работать сначала с Псковским техническим лицеем, а потом и с Псковским педагогическим комплексом.
В результате к нам каждый день на занятия ходили по нескольку классов, начиная с пятиклассников, заканчивая выпускниками. И вы знаете, с детьми происходило что-то удивительное.
Например, веду это я занятие, вдруг заходят опоздавшие. Один такой амбал по фамилии Алексеев - мне от одного его вида стало не по себе (ну, думаю, сейчас начнётся). А он послушал меня, послушал да вдруг как рявкнет: «А ну тихо все!».
В конце урока я, как обычно, провожу тестирование. Он первый сдаёт свой листок и у него там всё правильно. Спрашиваю тихонько у его учительницы: «Отличник?» – «Да вы что! Отъявленный двоечник и лоботряс». Я ж говорю, искусство всесильно.
Но оно всесильно, только когда вокруг соответствующая обстановка. Мы пробовали вести свои занятия прямо в школе – никакого КПД.
- Школа не место для эстетического образования?
- Нет, ну просто там звенит звонок с урока, и сразу начинается беготня, галдёж и у детей всё моментально вылетает из головы. У нас не так. У нас после занятий все подходят к стеллажам, начинают ещё что-нибудь листать…
Вот мы так год с детьми отзанимались, как вдруг выясняется, что в ППК чуть ли не все выпускники хотят сдавать МХК. Директор в шоке, говорит: «Это я, что же, должен буду вам за экзамены платить? Пускай пишут рефераты!» А я терпеть не могу рефераты (ну какой от реферетов прок?) и говорю ему: «Да мы за бесплатно у вас экзамены примем. Это ж так интересно!»
- А какая у вас в библиотеке средняя зарплата, если не секрет?
- 8-10 тысяч. Теперь будет поменьше, потому что нас слили с областной научной библиотекой, а у них оклады всегда были ниже. Говорят, мы слишком жирно живём.
- А как вы удержались в библиотеке в те времена, когда работникам культуры по нескольку месяцев не платили зарплату?
- Ну мы ж тут все энтузиасты страшные, вы что! Я даже пробовала уходить на пенсию, но вернулась. А некоторые мои коллеги пробовали искать другую работу, поденежней, и тоже вернулись.
Я хочу сказать, что сейчас наши власти на словах так заботятся о Родине, так заботятся… А на самом деле нам, библиотекарям, лучше всего жилось при Гайдаре, который, как теперь считается, развалил отечественную экономику. Так вот, когда он начал нашу экономику разваливать, я первый раз в жизни получила такую большую зарплату, что сразу же пошла в ближайший гастроном и накупила там всего самого вкусненького.
И у меня после этого ещё и на заначку до следующей получки осталось.
Я вам не рассказала, что мы придумали для младшеклассников! У нас была программа «Путешествие по народным промыслам».
- С мастер-классами?
- Не произносите это страшное слово! Я его терпеть не могу. С творческими уроками! Мы вместе с детьми павлопосадские платки расписывали, делали дымковскую и филимоновскую игрушку…
- А глину где брали?
- Я сама лично ездила на Снятную гору, копала и потом с подсолнечным маслом смешивала. Потом, к счастью, на заводе «Псковкирпич» открылся цех, где можно было брать готовую.
- А штампы для росписи платков?
- Ну разумеется, вырезала из картошки.
Вы себе не представляете и мы подумать не могли, как это на людей подействует! Допустим, лепили мы с детьми дымковскую игрушку – барынь, лошадок… А один мальчик не захотел, как все, и слепил себе монаха. Вся библиотека тогда сбежалась на этого монаха посмотреть.
Проходит лет пятнадцать, и вдруг я слышу крик: «Лора! Наш монах пришёл!» Оказывается, на абонемент явился милиционер то ли с сыном, то ли с дочкой, да вдруг и говорит: «Я у вас тут когда-то монаха лепил…». То-то было радости.
А потом ещё одна женщина с дочкой пришла: «Меня зовут Таня Филимонова, может, помните?» Как же не помнить! Про эту Таню нам её школьный учитель сразу сказала, что ей книжки в руки лучше вообще не давать, потому что она читать не любит, только порвёт. К тому же она непослушная.
А я вижу, что девочке интересно не только лепить, и поэтому говорю: «Таня, только вот эти книги не трогай, пожалуйста, они с выставки, и со стеллажей ни в коем случае ничего не снимай». Ясное дело, она стала брать всё подряд, а много лет спустя и дочку привела, чтоб тоже набиралась.
Одна девочка мне рассказывает: «А мы с мамой ездили в Москву и видели там в магазине филимоновскую игрушку!». Понимаете, у нас заодно получалась эстетизация и родителей тоже!
Ещё случай. Ходил ко мне на занятия Псковский технический лицей. Там были такие ребята, которые всем своим видом показывали, что им это искусство ехало-болело. Как вдруг в конце года один из них и говорит: «Ну ладно, я человек пропащий и ничего в вашем искусстве не смыслю. Но я так решил: когда у меня у самого будет семья, я ни за что не допущу, чтоб мои дети выросли такими же бездарями!»
Это потому что мы никогда не проводим никаких «мероприятий» по случаю, у нас вся работа строится на последовательности чего-нибудь.
- А как же Год литературы? Неужели вы ничего специального в этом году не провели? Хоть книжек накупили?
- Да ну что вы, какие книжки. Один раз получили 3 тысячи рублей на книжки – и всё. Год литературы в библиотеке – это абсурд! Что нам этот год! У нас другие заботы. На дворе новое тысячелетие и надо сделать так, чтобы оно тоже стало эпохой литературы! А как? Мир же меняется. Вот мы думали-думали и наконец придумали.
Мы заметили, что в последние годы, даже несмотря на весь этот сумасшедший информационный поток, люди начали очень много мастерить: кто вышивает, кто фигуры из бумаги клеит, кто куклы шьёт.
Ну и хорошо, что людям хочется творить. Ведь ещё Гёте говорил: если всю нацию поголовно обучить рисованию, то это будет самая умная и самая сильная нация. Тем более, что это самое доступное искусство.
И вот мы три года назад в рамках программы борьбы против наркотиков создали проект под названием «Таланты и поклонники». Для непрофессионалов, которые уже чего-то достигли в своём искусстве, но стесняются выставлять на публике.
У этого проекта есть в интернете своя страница, но не потому, что наша библиотека решила уйти в виртуальное пространство. Меня зло берёт, когда кто-нибудь говорит, что мы должны перенести всю свою работу туда. Наоборот! Наша задача – вытянуть оттуда людей в реальное пространство. Что мы и делаем.
Мы находим в интернете и в реально жизни людей, которые занимаются каким-нибудь интересным творчеством и предлагаем им устроить в нашей библиотеке презентацию своих произведений. А чтобы получилось событие, привести с собой группу поддержки. Вы себе не представляете, какие у нас случаются открытия!
Например, одна наша сотрудница зашла как-то в продовольственный магазинчик в Лепешах и увидела там на стенах необыкновенной красоты масляную живопись в стиле наивного искусства. «Это кто у вас такие картины пишет?» - «Наша продавщица Эльза».
Оказалось, что Эльза приехала из Порховского района, что у неё муж военный и что она никогда в жизни не училась живописи и сама не знает почему вдруг купила краски и начала рисовать. Так вот мы этой Эльзе такую выставку устроили, что у неё все картины мигом были раскуплены.
А сама она теперь учится у профессиональной художницы Татьяны Фроловой и книжки умные у нас берёт, чтобы образовываться.
А то как-то пришли к нам за нотами две малышки из Детской школы искусств, как вдруг одна и говорит: «А я музыку пишу…» Зовут её Лида Артамонова. Мы её тут же усадили за пианино: «Сыграй!» И она нам сыграла 11 прекрасных пьес собственного сочинения. Видим: вот они, псковские моцарты-то, где!
На презентацию её творчества пришли её родственники, одноклассники, даже школьная учительница, которая не знала, какой у Лиды талант. У нас был такой аншлаг, что работники библиотеки слушали музыку под дверью.
Лидина бабушка сказала, что это у девочки, наверное, от прапрадеда, который пел в хоре. Родители поняли, что всё серьёзно. Даже педагоги из школы искусств забеспокоились, хватит ли у них профессионализма, чтобы выучить такого талантливого ребёнка.
У нас и поэт 17-летний однажды выступал... А то как-то пришёл один дедушка и рассказал, что он иконорезчик, но даже друзьям боится свои произведения показывать. И притащил штук двадцать великолепных резных икон.
Его Роберт зовут. К нему на презентацию пришли архитекторы, которые знали его только как отличного печника: «Ну что же ты, Роберт, разве можно такую красоту скрывать?»
А ещё пришли его бывшие сослуживцы из разведчиков, тоже пенсионеры. И их командир вдруг сознался, что увлекается вышивкой. Но как мы его ни уговаривали, так и не согласился на презентацию. Он даже друзьям свои работы показывать стесняется.
В общем, все Роберту сказали, что его иконы надо обязательно освятить. Он к нам: «Поможете?» Мы говорим: «Конечно, но только в воскресенье, когда никого из начальства на работе не будет».
А ещё его друзья решили, что надо непременно показать эти иконы митрополиту Евсевию. И что вы думаете? Евсевий на них даже не взглянул. На Руси, сказал он, «иконы никогда не резали».
Что за ерунда! У нас на Руси всё и начиналось с резных икон, пока чиновники от церкви их не запретили.
Короче, Роберт теперь тоже взялся за книжки – повышает квалификацию. А как боялся, как потел, когда открывал свою первую в жизни выставку!
Ну а мы теперь замышляем новый творческий проект – посвящены Китаю. Назовём его «Шинуазри» (это слово означает «подражание китайскому искусству»). Будем с детьми иероглифы рисовать. А то про Китай-то все забыли.
Тем более, что год Греции у нас уже заканчивается, год Великобритании был, Франции был… Мы даже на презентации всех фуа-гра угощали… Ну почти «фуа-гра»… Мы же одним только нашим отделом 200 мероприятий в год проводим.
- Ничего себе «библиотека». Да у вас тут настоящий клуб по интересам, центр общения…
- Нет, у нас тут библиотека! Я терпеть не могу, когда из библиотек делают клубы, или называют их «центрами общения», или уснащают их компьютерами, чтобы новому поколению было не скучно… В библиотеке главное – это книга!
Важно, чтобы человеку было куда прийти и полистать книжки, пощупать их своими руками, чтобы выбрать себе чтение по душе. Это лучше всего чувствуют маленькие дети, которые всегда выбирают у нас самое лучшее. В интернете так не выберешь.
- А что-то у вас тут немноголюдно как-то. Где эти очереди страждущих пощупать руками хорошую книгу?
- Конечно, у нас сейчас не столько читателей, как 40 лет назад, но тоже немало. Всего в областной детско-юношеской библиотеке на абонемент записано 20 тысяч человек. Очередей к столикам, действительно, нет, но, может, это и к лучшему.
Зайдите в выходные на абонемент для младших школьников и вы увидите, что наши сотрудники там чуть ли не изнасилованы родителями. Родители же хотят общаться. А у нас бесплатно. Поэтому как только на улице начинается дождь, все из Детского парка бегут к нам…
- Переживаете, что на время ремонта надо съезжать с этого знакового места, где вы проработали уже больше сорока лет? Из этого дома с привидением дедушки Александра Блока…
- Ещё как переживаем. Здесь же все пути пересекаются. Помню, в 90-е годы к нам в Псков приезжали экстрасенсы и замеряли с помощью своих приборов, где в городе самое благоприятное место. Оказалось, там, где стоит памятник Кирову. Мол, если рядом киоск открыть – можно озолотиться. Ну а на втором месте, конечно же, наша Губернаторская горка с Детским парком…
- Тоже своего рода кластер. Детского развития?
- Именно! Я больше всего волнуюсь, что в здании на Энтузиастов нам не хватит залов для проведения наших мероприятий. Так ли уж нужен библиотеке этот капитальный ремонт? Ну пусть бы сделали косметический.
Все боятся, что нас выселят, а назад уже не пустят. Что Псковскую областную детскую библиотеку под этот ремонт вообще закроют, как детские библиотеки в других регионах…
- Да не может такого быть! Ведь всем известно, что первая в мире детская библиотека была открыта в России!
- Ещё как может. В Псковской области и такие губернаторы были, которые не стеснялись говорить, что библиотеки никому не нужны.
У нас наработан такой опыт, а нас всё сокращают и сокращают, сливают и оптимизируют. Говорят, надо экономить. Ну посокращали бы нас, стариков, - вот вам и экономия. А библиотека бы жила.
- А где же они новых-то потом наберут, скажете тоже… Я что-то не слыхала, чтобы нынешние выпускники стремились поступать в вузы на библиотечное дело…
- Ничего удивительного, почитайте, как советская литература подавала образ библиотекаря. Это всегда такая тихая мышка в стоптанных тапочках.
А потом практиканты к нам приходят и говорят: «Я поняла, библиотекарь – как айсберг». А одна наша бывшая сотрудница, жена известного псковского миллионера даже сказала, что библиотекарь – всё равно что киллер. Потому что они оба ни перед чем не остановятся, когда надо деньги добывать.
- Богатые какие люди…
- Ага. Богатые. Мы как-то заспорили с известным искусствоведом Юрием Мудровым про итальянское искусство. Когда у него закончились аргументы, он меня и спрашивает: «А сколько ты раз в Италии была? Лично я - одиннадцать!» - «Я тебе скажу, Юра, но ты же не поверишь - ни одного».
Лариса Долина: « Девочки, не надо ночевать у меня под забором!» 
Веротерпимость - не что иное, как традиция старинного города Пскова 
Валентинов день в Пскове: пропустить или сходить на вечеринку?