Выпускника института Иностранных языков, работника политической редакции ТААС было сложно представить в роли спортивного комментатора, но, как утверждает сам Виктор Михайлович, он всегда стремился попасть именно в эту сферу.
Его первая ТВ-программа «Спорт-Уикенд» появилась в момент, когда на телевидении было время перемен, уходили комментаторы и обозреватели старой волны, появлялось много новых самостоятельных проектов. Именно в это время Гусеву предложили параллельно комментировать футбольные матчи. А в 1992 году началось его сотрудничество с «Первым каналом», которое продолжается по сегодняшний день.
«АиФ»: - Виктор, каковы главные спортивные итоги 2010 года?
Виктор Гусев: - Я не буду оригинален: главный итог – то, что мы получили возможность проведения чемпионата мира по футболу 2018 года. Если бы у нас были особые достижения на Олимпиаде в Ванкувере, или если бы мы принимали участие в чемпионате мира по футболу в Южной Африке и добились бы там каких-то успехов, Ванкувер мог бы поспорить. Поскольку не было ни того, ни другого, то мы на первом месте. Это очень большое событие, потому что многие поколения наших сограждан не имели возможность в течение своей жизни надеяться на то, что страна примет чемпионат мира по футболу.
«АиФ»: - Отношение россиян к ЧМ-2018 неоднозначно, а каково ваше личное мнение? Что даст нам чемпионат?
В.К.: - Я знаю, что в любой стране есть процент населения людей, которые против проведения таких соревнований, как Олимпийский игры, чемпионат мира по футболу, это понятно, есть недовольные, есть люди, не очень интересующиеся этим видом спорта. Помимо того, что он дает стране возможность развития инфраструктуры, мы сможем смотреть лучший футбол у нас дома – это очень здорово. Это колоссальный подарок болельщикам, я уже не говорю о том, что это дает возможность нашей сборной без отборочных матчей попасть в финальный турнир, что тоже сильный козырь.
Недаром был спор среди городов за право проведения матчей Чемпионата Мира, несмотря на то, что список уже закрыт, появляются новые города, которые тоже хотят принимать в этом участие, потому что это очень много даст развитию городов, гостиниц, дорог. Те, кто в другой ситуации об этом не позаботился, сейчас вынуждены начать и довести эту работу до конца, потому что это вопрос престижа страны, сохранения своей должности и работы теми людьми, которые за это отвечают на местах.
Что касается бюджета, я думаю, что и деньги у нас есть на эти соревнования. Я думаю, что любая страна мечтала бы о таком тандеме. Между прочим, мы еще параллельно боремся за проведение в 2016 году Чемпионата Мира по хоккею – тогда у нас будет суперсерия. Я думаю, что очень многие нам завидуют. Тем более, что деньги, которые мы получим, перекроют с лихвой все наши затраты. Когда шла серьезная борьба за Олимпиаду, чемпионат мира – это была борьба не только за престиж страны, но и за хорошую прибыль.
«АиФ»: - Говоря о болельщиках… Конец года был омрачен событиями на Манежной площади, когда некоторые радикальные группировки, прикрываясь их именем, устраивали беспорядки…
В.Г.: - Ключевые слова: «прикрываясь их именем». События на Манежной площади не имеют прямого отношения к болельщиком. Тут вопрос, выходящий далеко за рамки футбола, поскольку, если вы соберете 100 молодых людей, велика вероятность того, что 30 из них будут у себя дома иметь футбольные шарфы. Это не значит, что это акция футбольных болельщиков. Этот вопрос можно рассматривать, как попытку сил проверить на прочность наше правительство. Столкновение на национальной почве – серьезный вопрос, который до Манежной площади искусственно сохранялся где-то внутри и зрел, как нарыв, впоследствии разорвавшись в данных событиях. Это все гораздо более широко и глубоко, чем просто футбол.
«АиФ»: - Кого вы считаете своими учителями в профессии комментатора?
В.Г.: - Я считаю учителем моего отца, который привел меня на футбол, давал мне все эти книги, журналы, газеты, научил вести статистику, рассказал мне о футболе прошлого, давал оценку моих репортажей и журналистской деятельности. Я первый репортаж откомментировал, когда мне было 38 лет. Оценки статей и репортажей отца для меня были самыми важными. Когда задают такой вопрос, от меня ждут ответа: Николай Озеров. В какой-то степени, это тоже верно – он был главным комментатором моего детства, тем более с ним я познакомился, когда он приезжал к нашему соседу – актеру Игорю Левинскому играть в теннис на корте на соседнем участке, и мы, будучи мальчишками, подавали мячи. Когда я пришел на телевидение Николай Иванович был болен, лежал в больнице, я приезжал к нему, делал репортаж для программы на Первом канале. Соблазн сказать, что я учился у Озерова, велик, но на первое место в этом смысле я, все-таки, поставлю моего отца.
«АиФ»: - У вас очень нервная работа. Вы ведь действительно сопереживаете игрокам, не так ли?
В.Г.: - Самое сложное, с чего должен начать каждый комментатор, - понять то, что у нас профессия сугубо субъективной оценки. Это не бег или прыжки в высоту, где секунды и сантиметры, а, скорее, синхронное плавание, фигурное катание – ты понравился или нет. Не нужно отчаиваться, если ты начал работать и получил 5 отрицательных откликов сразу, потому что, поработав еще немного, на эти 5 найдется 15 положительных откликов. Надо обрасти носороговой шкурой, принимая критику, стрелы, отбрасывать ненужное, идти вперед, знать, что ты честен перед собой, делаешь все, что нужно, чтобы у тебя был нормальный комментарий. Затем надо уметь готовиться к репортажу. Если говорить о статистике, есть смысл выписать статистические данные на каждые футболиста. Правда, срабатывает эффект шпаргалки, когда ты выписываешь данные, и они откладываются в голове. Многое нужно держать в голове. Говоря о статистике, нет смысла в какой-то момент матча говорить, что рост этого нападающего 172 см, он весит 73 кг. Эта заготовка срабатывает только тогда, когда он, прыгнув штрафной, победит в воздухе 190-сантиметрового защитника. Внимание комментатора не только раздваивается. Перед тобой стоит маленький монитор, который нужен для того, чтобы знать, что в этот момент видит телезритель.
Если, например, показывают тренера, то нужно сместить внимание и сказать пару слов о тренере, чтобы то, что ты говоришь, соответствовало картинке. Когда идет повтор, ты говоришь, было ли положение вне игры дрожащим голосом. Потому что сейчас телезритель увидит все, а ты говоришь: «Что ж давайте оставим это на усмотрение судьи». Говоря это, мы спасаем собственную шкуру, потому что мы не видим на маленьком мониторе, было ли реально положение вне игры или нет. Мы уходим от решения не потому, что мы тактичные, а потому что мы не можем это оценить, а зритель думает, что комментатор не разбирается. То есть тут тоже есть свои сложности. Глядя на поле, на монитор, ты должен третьим глазом оценивать то, что происходит на скамейке запасных, не готовится ли какая-нибудь замена, что делают зрители, заглядывать в свои записи, не забыть сказать о положении команд или других заготовках, которые также необходимо использовать. Нужно концентрироваться. Мне помогло то, что я окончил институт иностранных языков, где очень серьезно относились к предмету синхронный перевод. Это очень сложная работа, но очень хороший навык для будущего комментатора в том числе. Я продолжаю заниматься синхронным переводом уже 20 лет, перевожу конгрессы Международной Федерации хоккея. Так что, все в хоккейных правилах я знаю лучше, чем в футбольных, потому что перевожу это.
Я не жалуюсь, это потрясающая работа, это очень интересно, хотя бы потому, что ездишь бесплатно на Чемпионаты мира, не думая о билетах, обсуждаешь это с друзьями и зрителями. Пусть это не звучит как жалоба, это мелкие трудности, которые делают работу более привлекательной. Это вызов - очень интересно отвечать на вызовы, которые бросает судьба, работа, другие люди.