Этим вопросом задался редактор «АиФ-Псков», чтобы расспросить ее, кто стал прототипом главной героини, той самой «Красной шапочки из Пскова» и поразмышлять, что с ней стало бы 40 лет спустя.
«Редакционные волки»
Где только не советовали искать Татьяну Васильевну Дубровскую – в библиотеках - проходят встречи с читателями, в храме Анастасии Римлянки, прихожанкой которого она является. Один коллега посоветовал поискать в детской музыкальной школе. Может она там работает еще?
- Да я никуда не девалась, - смеется Татьяна Васильевна. Все тут же в школе имени Римского-Корсакова, работаю концертмейстером, сейчас по специальности фортепиано у меня всего два ученика.
Лариса Малкова, psovaif.ru: - Но почему вас нет в писательской тусовке? От ваших коллег узнала, что вышел новый сборник «На следующий год в Иерусалиме». Почему вы так надолго пропали, или вас не зовут?
- Нет, звали, конечно… Но всё же я музыкант - уроки, концерты с учениками. Как-то не получается с читателями общаться. Думаете, меня помнят?
- Еще как! Хоть и давно, но души-то юношей вы разбередили!
- Недавно открывается дверь: девушка из Калининграда с извинениями. «Мы представляем фонд по работе с семьями, нашли в интернете вашу повесть. Сделали подарочное издание. Хотим вам подарить!» Причем бесплатно издали! Словно привет издалека!
Как вспомню, что исписала груду бумаг, как в 19 веке… Благо почерк был разборчивый, спасибо Александру Александровичу Бологову (я его сына учила). «А пошлите-ка свою «Фальшивую ноту» в «Юность!» И послала! Ответ пришел: то сократить, эту линию убрать, этих героев урезать. Я все так и сделала. И письмо Бориса Полевого тоже сохранила, размашисто так написал фломастером, «…простите, что редакционные волки так долго держали вашу «Красную шапочку». Неплохая повесть получилась». А дальше в советском духе: «Молодые люди задумаются о том, какой опыт жизни есть у старшего поколения» И ничего о старости и смерти…
- Почему такое название повести – «Красная шапочка из Пскова»?
- Сама не знаю. Так получилось. Хотя один критик сказал, что прозу с таким названием читать не будут. Идея там, я перечитала, когда книгу из Калининграда привезли, если героиня Перро встречает волка, то здесь - Смерть. Смерть вообще. Это была моя юношеская попытка понять, объяснить её. Девочка приезжает в Дом хроников, там умирает бабушка, умирает от онкологии молодая женщина. Кругом болезнь, старость и смерть. Это первая встреча молодого человека с глубиной жизни. Что же такое жизнь? В нашей жизни сейчас культ молодости, здоровья, красивого тела. Это все хорошо, но оно закончится, жизнь глубже всего этого… И дальше литературные и музыкальные пути привели меня в церковь. Вот и последняя моя книжка – некоторые попытки рассказать, как я входила в неё.
Сакральный город
- В одном из рассказов сборника «Андреано Челантано. Божий одуванчик» - Псков конца 70-х, показ фильма «Укрощение строптивого» в «Октябре» и этот знаменитый огромный крест на груди главного героя, от которого вы не могли оторваться…
- Челентано 80 лет недавно исполнилось и этот огромный крест он носит до сих пор. Рассказ биографический, в тот день я действительно купила цепочку, выдрала крестик, зашитый в нижнее белье, и повесила его на грудь. Да, вы правы, я замолчала. Надолго. Перестройка закончилась 90-ми годами, которые многие люди вспоминают с ужасом. Эти «страшные» годы были для меня счастьем – время моего вхождения в церковь. Как много храмов открывалось! Во-первых, в школе я никогда не прекращала работать, а во-вторых, все время было поглощено тем, что мы восстанавливали храм Иоанна Предтечи, потом вместе с архимандритом Зиноном - Мирожский монастырь. Руками разгребали руины. Это было счастье! Счастье петь в храме!
- И снова к моей любимой «Красной шапочке». Кто же стал прообразом девочки, поступившей на первый курс инзяза?
- Моя младшая сестра Ирина, она училась на факультете иностранных языков. Где-то в моей героине проскальзывают и мои черты.
- Тогда по вашей сестре точно можно сказать, как сложилась жизнь героини. Школа, пенсия, репетиторство и… приход в православие. Так?
- Именно так!
- В повести есть еще один герой и очень важный – Псков: старое Запсковье, пляж у Гремячьей башни, Рижское шоссе, по которому девочка идет ранним утром. Это описано с огромной любовью к городу.
- Для меня Псков значительное явление, один из столпов державы российской. Здесь началась монархическая государственность княгиней Ольгой и закончилась - отречением Николая II. И хоть Псков захирел при Петре Первом, но остался сакральным городом даже сейчас. Знаете сколько в Пскове действующих церквей? Больше 30! И несколько десятков еще не восстановленных. Соперничать по их количеству может, пожалуй, только Суздаль. Но это уже Золотое кольцо. А здесь другая атмосфера – монастыри. Один Печорский, который никогда не закрывался, чего стоит! В мое время работал только Троицкий собор, Дмитриевская и Любятовская церкви…
Так что, если ребенок хочет учиться квантовой механике или балету, то надо ехать в столицу, а если человек хочет приобщиться к истории, к православию – то Псков. Здесь все в шаговой доступности: церкви, университет, школы, магазины. Здесь можно жить и хорошо жить.
В Пскове я живу больше 50 лет. Вся его старина меня просто очаровала после Пыталово - там другая старина, католически-православная – в музыкальной школе в Латвии училась, там сильное ощущение провинциальной Европы. А потом влюбилась в Россию, в древнюю Русь, не зная ничего изнутри, только снаружи.
Жили мы, когда сюда приехали, на улице Толстого, на реку Пскову ходили полоскать белье. Немецкая слобода, Дом Кукка, немецкое кладбище – это места моей юности.
- Ваша героиня шла по Рижскому шоссе…
- Так мы получили квартиру на улице Юбилейной, вот она оттуда и направлялась в сторону вокзала.
Училка
- Дубровская – ваша родовая фамилия?
- Это фамилия мамы. И я родилась с этой фамилией. Мой отец из раскулаченных крестьян, Василий Васильевич Федоров. Бежал из-под стражи, и чтобы затеряться даже сменил фамилию на Васильев. Отец окончил юридический институт в Ленинграде и два факультета Герценовского пединститута филфак и исторический. От него мне передалась любовь к истории, она для меня первая религия, потом музыка и православие. Писательство – это увлечение, я очень люблю литературу, люблю слово – это от отца. У нас в семье все учителя: мама – начальных классов, отец, брат – профессор университета, он рано умер в 56 лет, племянники преподают в университете. И я тоже – «училка» музыки. Как сказал о себе Бродский: «Я – продукт чтения». Мы с братом и сестрой много читали в детстве. И может я бы выбрала другую профессию, ту, что ближе к литературе. Но в советские времена это было непросто чисто идеологически. Хотя впрочем, что говорить, история ведь не знает сослагательных наклонений. Я не жалею, что посвятила жизнь музыке – это целый мир, целый язык.
- Но даже способные дети не особо идут в музыку!
- 7 лет в школе, 4 в училище и 5 в консерватории – 16 лет учиться, чтобы стать преподавателем музыки и на ставку получать 8 тысяч? Вот и идут единицы, как мой ученик Боря Федотов. Он окончил школу с золотой медалью, Гнесинскую академию. Он из самых-самых моих учеников.
Но совершенно не пробивной, не смог жить в столице, вернулся в Псков. Преподает в двух музыкальных школах. Недавно у него был юбилейный вечер в музыкальной школе - отмечали его 25-летие. Просто радуюсь Боре, потому что он человек мелодии и к тому же прекрасный аранжировщик.
- Снова я к фамилии возвращаюсь, наверняка без Пушкина не обошлось?
- Наша мать Елена Кузьминична родом из Приграничья. Как говорили, девки из Польши. Это самый юг Красногородского района земли которого принадлежали Речи Посполитой. А там имение Лямоново, принадлежащее и Пещуровым-Горчаковым, потом Фридекриксам. Мой дед Кузьма был у них егерем. В Лямонах бывал Пушкин, он же лицейский товарищ Горчакова. Так что поэта там не просто читали, его чтили. Вот дед и взял «пушкинскую» фамилию. Сколько осталось в памяти воспоминаний: как маминых дядей отправили на учебу в Петербург – вот так дворяне участвовали в жизни своих дворовых крестьян – кто-то окончил гимназию, другой железнодорожный институт.
Каждый год я туда езжу в отпуск, потому что это родина моей души. Псков и Синяя Никола. Ведь любовь к родине приводит к любви своей семьи и наоборот.
- А что с Никольским храмом? Так и остался полуразрушенным?
- Мы его потихоньку восстанавливаем. Летом даже службы уже проходят – зимой холодно. Рядом поставили небольшую деревянную часовенку. Конечно, нужны большие деньги, пока вкладывают и местные жители, и те люди, чьи корни оттуда. По сто, по тысяче рублей. Ничего, с миру по нитке – голому рубаха. Моя миссия и здесь. Тем более сайт храма, историко-художественной направленности надо делать, пишу сейчас для одного православного журнала. Конечно, есть что сказать людям, но надо прежде выстрадать, а потом писать.
Досье. Татьяна Дубровская. Родилась в Красногородском районе. Окончила Псковское музучилище, Петрозаводскую консерваторию. Автор книг «В сторону от Михайловского» и «Турецкий марш», «На следующий1 год в Иерусалиме». Печаталась в журналах «Юность»«Огонек», «Современник». Работает в Псковской музыкальной школе №1.