Образ обречённой на глупую смерть возлюбленной своей Наташи Печкысев-режиссёр создаёт просто: даёт в руки Печкысеву-герою дудочку. С одной стороны, это действительно идеал женщины: стройная и тоненькая, она молчит, пока мужчина сам не выдует из неё мягкую, простенькую мелодию. С другой стороны, у искушённого зрителя инструмент вызовет столько ассоциаций! От флейты Гамлета, как минимум, до флейты - главной исполнительницы темы смерти у Шостаковича, например. Хорошее, что и говорить, решение, особенно, если учесть, что герой «Гололедицы» («Прогулки без Пушкина» в гастрольной афише «Пушкинской школы») живёт сразу во всех временах, в догамлетовском прошлом и в послепушкинском, да что там - послесталинском будущем.
«Прогулки без Пушкина» - вообще спектакль страшный, но поставленный так, что зритель этого страха сразу и не замечает. Самое малое - это гололёд, а потом - срывающиеся с крыш сосульки-глыбы, насмерть! Герой странного такого, «фантасмагорически спокойного» рассказа Андрея Синявского уходит от доисторического зверя, но не сумеет уйти от службистов, хватающих его по доносу. Он спит с живой, но чужой женой, а ещё - с ничьей, но уже мёртвой…
- Это спектакль о человеческом заблуждении, - коротко формулирует суть своей работы Григорий Печкысев, исполнитель и режиссёр спектакля, в этот час с небольшим один на сцене во всех лицах.
В псковских зеркалах
Художественный руководитель театра «Пушкинская школа», режиссёр и педагог, народный артист РФ и лауреат Госпремии России Владимир Рецептер называет Печкысева одним из лучших учеников своего особого курса в Театральной академии. Мэтр набирал этот курс специально для изучения Пушкина, пушкинского театра и в перспективе - для создания, как он любит говорить, «полного сценического собрания сочинений Пушкина». Среди поступивших был и Григорий Печкысев, приехавший в северную столицу из далёкой Ухты.
С тех пор жизнь его была связана не только с Питером, но и с Псковом, с Михайловским. Каждый год в феврале Рецептер привозил сюда своих студентов на им придуманный и по большей части им же и созданный театральный фестиваль. Сначала зрителями, потом участниками, со спектаклями по «Маленьким трагедиям», «Борису Годунову»… В Михайловском же они выступали и летом. Именно здесь псковские зрители могли впервые увидеть замечательно молодое «Горе от ума» по бессмертной комедии Александра Грибоедова или чёрно-красную литературно-хореографическую фантазию «В зеркалах: Шекспир и Гоголь». А ещё - моноспектакли Григория Печкысева: «Прогулки без Пушкина» и «Ворованный воздух» по не менее, а может и более сложной, нежели у Синявского, прозе Осипа Мандельштама.
- Этот спектакль - яростный. Определяющая эмоция там - гнев, и это тоже, наверное, заблуждение… - размышляет сейчас Григорий.
На Шекспира ответить…
Двухнедельные гастроли театра «Пушкинская школа» дали возможность посмотреть на работу Владимира Рецептера и его воспитанников как бы в протяжённой перспективе. На два десятилетия назад, когда Пушкинский театральный центр в Петербурге и Всероссийский Пушкинский фестиваль в Пскове и в Михайловском только-только начинали сбываться. И на много лет вперёд, по генеральной линии «президентского поручения».
Поручение это было дано и Владимиру Рецептеру со товарищи, и директору «Михайловского» Георгию Василевичу, а ещё - правительству России и соответствующим ведомствам. Суть его - создание в Михайловском «…постоянно действующего театрального проекта, предполагающего создание и показ спектаклей по произведениям А.С. Пушкина и русской литературной классики…» Об этом мечтал ещё легендарный директор и хранитель Пушкинского заповедника Семён Гейченко. В этом феврале, на расширенном заседании президиума Совета при президенте по культуре и искусству в Пскове, Георгий Василевич снова завёл разговор о пушкинском театре. «Когда-то в Стратфорде-на-Эйвоне, - провёл параллель, - был реализован проект театра одного автора: Шекспировский королевский театр. У нас в Пушкинских Горах сегодня есть Пушкинский центр, который Гейченко строил, в том числе, и под идею пушкинского театра, который был бы нашим «ответом» шекспировскому».
Сентябрьские большие гастроли в Михайловском - только один шаг. Другой - новый «пушкинский» курс Рецептера в театральной академии. Тринадцать первокурсников нынешнего года набраны с тем, чтобы лучшие из них через несколько лет учёбы влились в труппу «Пушкинской школы». Лучшим из первых учеников Рецептера - артисту Денису Волкову и актёру, режиссёру Григорию Печкысеву - поручено помогать мэтру заниматься с новичками, с первого же учебного года, не откладывая.
Разноцветные карандаши
Откладывать вообще ничего нельзя - жизнь коротка. Спектакль Григория Печкысева «Ворованный воздух» - и об этом тоже. Монолог об острой бритвочке «Жиллет» - записке от корректного чёрта… Нет-нет, герой Мандельштама и Печкысева только точит ею карандаши. Они разноцветные - тоже, правда, ворованные.
- Вся эта история, по сути, история о самом Мандельштаме - противостояние силам внешним, — выстраивает Григорий Печкысев перспективу от моноспектакля по Синявскому к своей будущей работе по стихотворениям, прозе и письмам Константина Батюшкова. - Но вот Батюшкова не убивали, не подвергали гонениям. Без всяких, казалось бы, видимых на то причин он сошёл с ума и полжизни прожил в сумасшедшем доме. Один из умнейших людей своего времени, он всё время знает, что с ним почему-то всё будет плохо. Он воспринимает мир странно. Он почти не пишет. Спектакль и начинается с того, что во мне - главном герое - два человека, ангел и демон. Почему они борются всё время и что с ними вообще делать? Тема будущего спектакля, если попытаться определить её коротко, - это скорее тема самоосознания, прощения, смирения. А вообще, одна из наших - театра в целом и моя в частности - основных задач: соединять разорванные связи времён. Батюшков - забытый поэт конца XVIII - начала XIX века, а его жизнь, его мысли - словно из дня сегодняшнего.
Смотрите также:
- Псковский театр ни жив, ни мёртв. Заслуженный артист РФ Сергей Попков не видел коллег полгода →
- Зритель, обречённый на удовольствие? Тизер к псковскому спектаклю Бирмана →
- Новый язык 21-го театрального: «подрезать» или понять-простить? →