Завесу тайны работы криминалистов приоткрыл корреспонденту «АиФ-Псков» заместитель начальника отдела Экспертно-криминалистического центра УМВД России по Псковской области Александр Богданов.
Запах преступника
ИРИНА КАПЛАН, PSKOV.AIF: Александр Михайлович, о работе криминалистов мы знаем, в основном, по российскому сериалу «След». Складывается впечатление, что вы можете буквально все: распутать любые преступления по кусочку бечевки или обрывку бумаги. Так ли это?
- Этот сериал нужно воспринимать исключительно как научно-фантастическим фильм. Кроме того, там очень много «ляпов»: показали, как в лабораторию ДНК люди входят в обуви, что в принципе невозможно, там все стерильно. Не исключено, что это наше будущее, но пока таких технологий у нас нет. Зато, насмотревшись телевизор, к нам как-то пришла бабушка с маленьким кусочком бумажки с места преступления, принесла на экспертизу. Говорит, я видела в сериале, вы можете по ней установить преступника.
- А на самом деле, как можно узнать, кто злодей? Какие материалы важны для исследования?
- Криминалисты первыми приезжают на место преступления вместе с оперуполномоченным и следователем. Наша работа – найти как можно больше объектов – улик с места преступления. Это могут быть отпечатки пальцев, следы на дороге, частички кожи, волос. И по собранным материалам можно восстановить картину преступления в нашей лаборатории, где проводятся физические методы исследования, химические опыты и исследования под микроскопом.
Не раз случалось, что с места происшествия изымалась почва, и порой она может служить единственной уликой в деле. Эксперты делают сравнительный анализ земли с места происшествия и с ботинок подозреваемого. И в том и другом случае могут быть одинаковые вкрапления – частица стекла, угля, волокна, это значит, что именно этот человек могу совершить злодеяние. Только по одной такой улике можно безошибочно опознать злоумышленника.
- А если нет вообще никаких доказательств? Следы пальцев преступник стер, никаких волос, частей тела не оставил. Как быть в таком случае?
- ДНК можно стереть, а вот запах человека убрать невозможно. Достаточно преступнику провести пальцем по поверхности, посидеть на стуле – и можно взять его запах на анализ. Для этого нужно протереть место стерильной сухой марлей, убрать в плотно закрытую стеклянную банку и отправить в лабораторию на изъятие запаха. Затем, если есть круг подозреваемых, берут 4 мл их крови, высушивают и дают собакам на опознание. Ведь почему животные могут идентифицировать человека по запаху? Потому что он у каждого человека индивидуален. И вот примерно 5-6 собак сначала нюхают запах с места преступления, а потом – злоумышленника. Из десятка по кругу стоящих банок собаки должны выбрать тот, который принадлежит тому человеку. И если все животные укажут на одну и ту же банку, можно утверждать с некоторой долей вероятности, что человек причастен к происшествию.
То есть животные служат своего рода детектором.
- В 2006 году было совершено резонансное преступление - в Пскове поймали маньяка, который убил четырех женщин. Никаких улик его причастности к преступлению не было. Тогда его тоже опознавали по запаху?
- Да. И сначала он во всем сознался, но потом через месяц отказался от своих слов под влиянием адвоката. А прокуроры не посчитали экспертизу запаха весомым доводом для обвинения убийцы. И его посадили на 4 года за разбойное нападение.
«Ветхий Завет» императора
- Вы специализируетесь на почерковедческой экспертизе. Правда, что характер человека можно узнать по почерку?
- Вопрос о связи почерка с личностью писавшего интересует людей с давних пор. Российскими и советскими криминалистами в своё время дана была оценка развития графологии в целом. Утверждение графологов, что характерологическое значение графологических признаков основано на опытных данных, имеет ничтожное доказательственное значение, ибо они сводятся к случайным и непроверенным наблюдениям. Это все находится в области конспирологии, художественных книг и фильмов. Но почерк о человеке говорит, безусловно, многое – например, может сказать, сколько человеку лет. В детстве у всех были разные прописи, что откладывает отпечаток на манеру письма. Кроме того, по тексту можно сказать, кто автор письма – мужчина или женщина. А как-то очень давно, лет 20 назад, я сверял почерк Николая II.
- Ого! Как так получилось?
- В начале 1997 года в экспертно-криминалистический центр обратился настоятель храма Александра Невского Олег Тэор. Протоиерей просил определить, принадлежит ли карманная книга «Ветхий Завет» императору Николаю II. Некто, пожелавший остаться неизвестным, принес издание к отцу Тэору, рассказав, что оно передавалось по наследству, из поколения в поколение. Книга была датирована XIX веком и на двух страницах содержала две короткие карандашные заметки «См. главу 9» и «До конца книги».
Перед нами встала задача найти образцы почерка императора, наиболее близкие ко времени написания заметок. Вооружившись фотоплёнкой и фотоаппаратом со штативом, я отправился в Петербург. Однако в отделе письменных рукописей при государственном историческом музее нашел лишь письмо министру иностранных дел Сазонову, датированное 1914 годом. Но этого оказалось недостаточно. Текст был написан чернилами, а пометки на полях Ветхого Завета сделаны карандашом.
- А разве нет разницы, чем написано, чернилами или карандашом. Почерк-то один и тот же!
- Разница огромная, я должен был найти максимально похожий текст, ведь орудие письма тоже влияет на почерк. Поэтому, пришлось ехать в Москву, в Государственный исторический архив. Уже там я набрал достаточно материала для сравнения: личные документы, ученические тетради, записные книжки, памятная книжка с заметками, черновые записи, а также, пометки, сделанные императором своих игр в карты и домино. Это были краткие буквенные и цифровые записи, выполненные карандашом. Я все это сфотографировал, проявил негативы, распечатал. И уже в Пскове экспертиза показала, что в «Ветхом Завете» действительно писал Николай II. Ценность издания возросла в тысячи раз, оно до сих пор хранится в храме Александра Невского как достопримечательность.
- Не зря криминалистов считают чуть ли не волшебниками! Удивительно, как по крупицам можно дойти до истины.
- Это еще что! Однажды нам пришлось проделать колоссальную работу, чтобы опознать девушку и в итоге, найти убийцу. Эта история случилась еще в далеких 90-х годах. Тело убитой нашли на обочине на трассе «Санкт-Петербург – Киев». Девушка лежала лицом в потухшем костре, все ткани были сожжены, и опознать ее было невозможно. Но в Москве работал эксперт, специализирующийся на пластической реконструкции лица по черепу.
От гончара до криминалиста
- И вы повезли труп прямо в столицу?
- Для подобной операции нужны были голова, кисти рук и стопы. И я с коробкой, в которой все это лежало, сел в поезд «Псков – Москва». Было лето, жара. Я попросил проводника поставить коробку в холодильник, но мне, к несчастью, отказали. Естественно, под утро все это дело стало пахнуть, пассажиры начали возмущаться – и я вместе с ними, чтобы отвести от себя подозрения. Но доехал благополучно. Только страшно было идти по Москве, надеялся, чтобы милицейский патруль меня не остановил. Но в итоге добрался.
Целый месяц мы работали в морге. Кисти рук восстанавливали, чтобы можно было изготовить дактилокарту с отпечатками пальцев для последующей идентификации. С препаратом черепа работал эксперт судебно-медицинской лаборатории. Им воссоздавалось реконструкция лица - воссоздание с помощью скульптурного материала на основе статистически достоверных измерений мягких тканей лица, коррелирующих с костной основой. Мне было приятно, что с помощью этой работы удалось опознать личность девушки, и установить преступника.
- Для простого обывателя эта история звучит довольно жутко. А вам приходится сталкиваться с подобными вещами регулярно. Не накладывает работа, связанная с миром криминала, отпечаток?
- Нет, у меня нет ни профдеформации, ни выгорания. Я ни разу не жалел, что выбрал эту профессию. Она творческая. Ты же выполняешь множество разных экспертиз. Кроме почерка, я специализируюсь также на портретной и фототехнической экспертизе.
Я горю работой. С момента поступления на службу и до сих пор.