130 лет назад, 10 января 1883 г., в городе Николаевск, что в Самарской губернии, у писательницы Александры Леонтьевны, урождённой Тургеневой, родился мальчик. Спустя 17 лет ему будет официально присвоен титул графа Российской империи.
А спустя ещё 40 лет он станет автором лозунга, который известен каждому: «За Родину, за Сталина!» Звали мальчика Алексеем Толстым.
Обычно учителя литературы, заговаривая о писателе по фамилии Толстой, повторяют: «Было их, как известно, три». Чем вводят школьников в ступор. Так как те уверены, что писатель Толстой - один. Тот, который написал «Золотой ключик, или Приключения Буратино». Остальные - самозванцы. Прозрение наступит потом, когда дорастут до «Князя Серебряного», автором которого был Алексей Константинович Толстой. И совсем потом, когда замаячит глыба «Войны и мира» Толстого Льва Николаевича.
И вот после этого чаще всего восклицают: «Так, значит, это третий Толстой?» Как ни смешно, но именно этой фразой некогда бросались такие киты Серебряного века, как Николай Гумилёв, и такие признанные классики, как, например, Иван Бунин. Первый высказался ещё при знакомстве: «Занятный новый поэт. Ещё один Толстой». Второй же, прочитав роман Алексея Толстого «Пётр I», послал автору телеграмму: «Алёшка, ё… твою мать! Третий Толстой! Хоть ты, конечно, и сволочь, но талантливый писатель. Продолжай в том же духе!»
Граф, чёрт подери!
Такими несуразицами полна биография нашего героя. То он поэт, то прозаик. То эмигрант, «очерняющий всё самое святое для строителя социализма», то классик советской литературы. То он вроде как граф, а то находятся любители залезть в чужое грязное бельё столетней давности и выдать сенсацию: «Да он же незаконнорождённый!» И даже охранник особняка «советского классика» отвечал на вопрос посетителей парадоксальным: «Их сиятельство граф уехали по делам в горком Коммунистической партии».
Пожалуй, самое сомнительное из всего перечисленного - происхождение Толстого. Да, у его матери был любовник - Алексей Бостром, земский чиновник Самарской губернии. Да, она периодически металась между мужчинами - то к мужу, то к любовнику. Но во время одного из последних, длиной в год, разрывов с Бостромом Александра Леонтьевна писала ему: «К сожалению, не могу к тебе вернуться, это стало невозможно. Я беременна и уже на пятом месяце». Но всё же вырвалась из-под опеки законного мужа - графа Николая Толстого, уже беременная от него, вышла за Бострома замуж. И родила Алексея. А граф Николай Толстой впоследствии признал своё отцовство.
Но больше всего копий изломано насчёт эмиграции Толстого и его последующего возвращения в СССР. Как же так? Бежал «от ужасов большевизма», а потом вдруг решил вернуться и «лизать коммунистический сапог»? Да он же продался! Но вот что об этом самом говорит Толстой: «Я циник, простой смертный, который хочет хорошо жить, и мне на всё наплевать. Нужно писать пропаганду? Чёрт с ним, я и её напишу! Эта гимнастика меня даже забавляет. Приходится быть акробатом. Мишка Шолохов, Сашка Фадеев - все они акробаты. Но они не графы. А я граф, чёрт подери!»
На первый взгляд и впрямь продался. И жил действительно хорошо. Современники смаковали подробности: «Приехал Толстой. Рассказывал, как питался во время писательской поездки по Волге. Ежедневно - икра, копчёная рыба, чудесные сливки, фрукты и какие-то особенные огурцы... А ведь в стране голод», - писала Анна Ахматова. Куролесил он и за пределами СССР: «Тут, понимаешь, переспал с одной... Сдуру дал ей телефон. Будет звонить - сделай милость, скажи ей, что я уже уехал обратно к большевикам».
Советская гордость
И всё же не стоит клеймить Толстого за страсть к роскоши и женщинам. Хотя бы потому, что роман «Пётр I», главное дело его жизни, был написан по-настоящему талантливо. «Я в восхищении от толстовского «Петра» и с нетерпением жду его продолжения. Бесподобная вещь!» - это Борис Пастернак. «Книга - надолго, если не навсегда» - это мнение Горького. А с другой стороны, публикация «Петра» очень кстати пришлась на становление и укрепление сталинской вертикали власти. Работа над романом была начата в 1929 г., в год «великого перелома». Первые две книги окончены в 1934 г. - аккурат к «съезду победителей» и к моменту торжества Сталина.
А ещё Алексей Толстой не гнушался журналистики и вообще литературной подёнщины. Считается, что там он серьёзно занижал планку мастерства: «Подрабатываю на стороне. Честно, но похабно». В пример часто приводят действительно небезупречные строки: «Славяне! Мы объединяемся для борьбы и победы! Истекающий кровью фашистский зверь попятится в свою кровавую бездну!» Не перебор ли с кровищей? Но посмотрим на дату. 11 августа 1941 г. Речь на Всеславянском митинге в Москве. Думается, что для такой обстановки это оправданно. И вообще можно ли считать подёнщиной работу фронтового корреспондента? А ведь он именно так и работал, причём что в Первую мировую, что в Великую Отечественную. И, по свидетельствам очевидцев, по 10-12 часов в день.
Да, он любил жить красиво. Да, он хвалился своим статусом даже за границей. Но отметим: не статусом классика, а просто советским гражданством. «Я - лучший покупатель. В первый раз в жизни почувствовал себя, не как раньше: приехал из России и варвар перед немцами. Теперь - они варвары. Показываешь советский паспорт - скидка как гражданину СССР в 30%. Вот это лихо, это по-нашему!»
Может быть, и сценка в немецком магазине описана неважно. Но вот что отметил писатель Юрий Тынянов в связи с этим делом: «Я хороший писатель. Поэтому и обязан писать хорошо. А Алексей Толстой феноменально талантлив. И поэтому может позволить себе писать гнусно».
А ведь не так уж и гнусно он писал. Если бы всё обстояло действительно так, вряд ли его произведения выдержали бы проверку временем. Но они всё-таки выдержали. Ладно уже помянутый «Буратино». Но кто из нынешних тридцатилетних не желал построить гиперболоид, как у инженера Гарина из одноимённого романа Толстого? Или не обращался к близкому другу, как Алексашка Меншиков к Петру: «Мин херц»?
И в финале - слова нашего современника, недавно ушедшего из жизни писателя Бориса Стругацкого: «Алексей Толстой - писатель Божьей милостью, обладатель божественного языка, прозрачного и чистого, словно родниковая вода. Мы всегда считали его одним из своих Учителей. Он - недостижимая вершина по части владения русским языком».